Уильям Блум - Убийство демократии: операции ЦРУ и Пентагона в период холодной войны

Дэвид Макмайкл (David MacMichael), который служил с ЦРУ с 1981 по 1983 год в качестве аналитика военного и политического развития в Центральной Америке, присутствовал на многостороннем совещании, где обсуждались планы ЦРУ по поддержке контрас. С этого совещания он вынес мнение, что «хотя объявленная цель и состояла в том, чтобы запретить поставки оружия, идущего в Сальвадор, едва ли можно сказать, что было какое-то обсуждение трафика оружия… Я не знал причину этого до тех пор, пока через несколько месяцев не понял, как и все остальные, что запрет трафика оружия никогда не был серьезной темой для обсуждения».

Бывший сотрудник ЦРУ рассказал, что у него был доступ к самой секретной информации по Никарагуа, включая поставки оружия в Сальвадор, и, основываясь на этом, он пришел к заключению, что «администрация и ЦРУ систематически искажали никарагуанскую причастность к поставкам оружия сальвадорским партизанам, чтобы оправдать [свои] усилия свергнуть никарагуанское правительство» [47]. Дэвид Макмайкл, помимо ЦРУ, прослужил десять лет в морской пехоте США и четыре года занимался противопартизан-скими действиями в Юго-Восточной Азии. Для человека с таким послужным списком его взгляды на внешнюю политику США в Латинской Америке претерпели странные изменения:

«Мы имеем контроль, и мы не хотим терять его. Идеология антикоммунизма дает этому разумное объяснение, хотя такое убежденное упорство в ней — настоящая патология. Мы имеем целое поколение людей, выросших во внешнеполитическом истеблишменте и работающих в нем, кто в течение 25 лет вставал по утрам и говорил каждый раз: «Сегодня мы наконец-то прикончим этого ублюдка Кастро» [48].

Безуспешные попытки Соединенных Штатов найти настоящие никарагуанские следы на сальвадорской территории, очевидно, подтолкнули вездесущего Оливера Норта (Oliver North) попытаться оставить там некоторые фальшивые. В 1988 году Хосе Блэндон (Jose Blandon), бывший близкий советник шефа обороны Панамы, а на самом деле ее фактического правителя генерала Мануэля Норьеги, заявил, что Норт проводил в 1986 году тайную операцию, входе которой на территории Панамы собиралась большая партия оружия и транспортных средств советского блока, которую потом предстояло «захватить» в Сальвадоре и ложно привязать к сандинистам. Но эти усилия претерпели неудачу в июне, когда судно с военным грузом на борту было задержано панамскими служащими. Два дня спустя газета «Нью-Йорк тайме» опубликовала статью о незаконной деятельности Норьеги [49].

Вторым объяснением вашингтонской политики, вероятно, было то, что Никарагуа представляла собой военную угрозу другим центральноамериканским странам, не просто базам в Гондурасе, которые были ежедневно планируемой провокацией — но и самому Гондурасу и другим соседним государствам. Но это было слабым аргументом, поскольку у Никарагуа фактически не было военно-воздушных сил — и было бы равносильно самоубийству напасть на кого-либо без надлежащего прикрытия с воздуха — и даже не было флота, а никарагуанские танки совсем не подходили для местности в Гондурасе [50]. Еще меньше причин для вторжения было у сандинистов. Сомнительно, чтобы служащие Государственного департамента сами верили в эту историю больше, чем предполагаемые объекты нападения. Министр информации Коста-Рики Армандо Варгас (Armando Vargas) на конференции для костариканских журналистов в 1985 году бодро заявлял: «Никто здесь на самом деле не ожидает, что Никарагуа нападет на нас»… «И никто в Гондурасе также не ожидает этого», — сказал Мануэль Гэмеро (Manuel Gamero), главный редактор «Тьемпо» (Tiempo), одной из ведущих гондурасских газет [51].

В другие дни нам дают другие причины, почему сандинистов следует сдерживать. Это, возможно, необходимо для зашиты Панамского канала или «свободного мореплавания в Карибском бассейне и Мексиканском заливе». Угроза морским коммуникациям — эта карта разыгрывалась Вашингтоном не один раз в каждом уголке земного шара за прошедшие 40 лет. Множество раз он ставил на нее. Или это была угроза «второй Кубы» или ее подобия — «советский береговой плацдарм» в регионе. Такие предупреждения дополнялись иллюстрациями — выставкой воздушных фотографий Никарагуа с «военными казармами кубинского типа», «советского типа места для физической подготовки с турниками и другими спортивными снарядами для упражнений и беговой дорожкой», и — самое страшное — сандинистский военный городок, «имеющий стандартную прямоугольную форму, как мы видели на Кубе» [52]. Хитрые кубинцы придумали прямоугольное здание.

«Стратегическая проблема — довольно простая штука, — утверждал Патрик Бьюкенен (Patrick Buchanan), директор по связям с общественностью при администрации Рейгана. — Кто больше хочет Центральную Америку — Запад или Варшавский договор?» [53]

Фидель Кастро не сомневался. По крайней мере, в двух случаях он однозначно выразил свое разочарование и беспокойство по поводу того, что Советский Союз недостаточно помогает Никарагуа, и считал это слабым и нерешительным ответом СССР американскому давлению на сандинистское правительство, особенно после того как российское судно подорвалось на минах ЦРУ. Кубинский лидер не присутствовал на похоронах советского руководителя Черненко в марте 1985 года и не оставил запись в книге соболезнований в советском посольстве в Гаване, очевидно, чтобы отметить свое недовольство советской политикой. Один советский дипломат говорил: «Мы, разумеется, отдаем приоритет улучшению отношений с нашим противником, мы должны искать баланс с США, поэтому мы, естественно, скажем [кубинцам] успокоиться, мы не заинтересованы в обострении ситуации в Анголе и Никарагуа» [54].

«В аналитических центрах и академических институтах в Москве, где обсуждается и рассматривается советская политика в Латинской Америке, — сообщала лондонская газета «Гардиан» (The Guardian), — акцент делается на диалоге и переговорах, и если Советский Союз в чем-то и соглашается с Соединенными Штатами, так это в том, что не должно быть «больше Куб». Это был намек на тяжелое экономическое и политическое бремя Кубы, висевшее годами на шее Москвы [55].

Оливер Норт также не испытывал никакого сомнения в том, кто хотел Центральную Америку больше. Подполковник как-то сказал одному из частных американских спонсоров контрас: «Россия никогда не пойдет против нас, чтобы спасти Никарагуа» [56].

Не сомневалась в этом и Польша. Страна — участник Варшавского договора продавала оружие контрас, как и коммунистические китайцы [57].

В 1987 году советский лидер Михаил Горбачев предложил прекратить советскую военную помощь Никарагуа, если Соединенные Штаты прекратят свою военную поддержку контрас. Рейган подтвердил, что Горбачев поднял этот вопрос в беседе с ним, но нет никакого упоминания, что президент последовал этим путем [58].