Михаил Болтунов - Разведка «под крышей». Из истории спецслужбы

Владимир Григорьевич расследовал крупные шпионские дела— начальника гарнизона города Рава полковника Иогана фон Штейна, который делился секретами с австрийцами, служащего Варшавского телеграфа Петра Антосевича, взятого с поличным при передаче секретных документов немецкому разведчику Эрнесту Бену.

Когда грянула Первая мировая, прапорщик Орлов уходит на войну, попадает в крепость Осовец по своей воинской специальности артиллериста. Впрочем, командование вскоре исправило свою ошибку, и Владимира Григорьевича направляют в разведотдел штаба главнокомандующего Северо-Западным фронтом. За неимением вакансий его назначают на скромную должность переводчика. Однако было понятно, что с таким опытом контрразведывательной работы прапорщику вряд ли поручат переводы с польского или немецкого в тиши штабного кабинета. Так, собственно, и случилось.

Весной и летом 1915 года русская армия в ходе тяжелых боев понесла большие потери. В войсках поползли слухи об измене в высших эшелонах власти. Царь вынужден был сместить с поста военного министра генерала Владимира Сухомлинова, которому приписывали связь с австрийской разведкой. Дума на своем закрытом заседании предложила предать опального министра суду.

В Верховную следственную комиссию по расследованию дела Сухомлинова был включен и прапорщик Орлов. Участвовал он и в следствии по нашумевшему делу жандармского полковника Сергея Мясоедова.

2 апреля 1916 года Владимира Григорьевича, наконец, назначают на должность военного следователя по особо важным делам при штабе Верховного Главнокомандующего. На Северо-Западном фронте он раскрывает крупную шпионскую организацию австрийской разведки, расследует дело по факту бегства к врагу коменданта корпуса штабс-капитана Янсена, и принимает активное участие в специальной оперативно-следственной комиссии генерала Николая Батюшина по делу банкира Рубинштейна, сахарозаводчиков Доброго, Бабушкина, Гопнера. Газетчики назовут это «делом сахарозаводчиков». Фигурантов арестуют. А потом начнется кампания по развалу дела. Развернется травля и дискредитация комиссии Батюшина.

«Сахарозаводчики» не скупились на финансы, и уже при Керенском будет арестован сам Батюшин. Орлову удастся избежать ареста.

В мае 1917 года Алексеев отставлен от поста Главкома. Он уезжает в Петроград, где находится до Октябрьской революции.

Орлов посетил генерала Алексеева, когда тот уже собирался отбыть на Дон, и получил от него задание: создать в Петрограде и Москве нелегальную подпольную разведывательную организацию, которая будет снабжать создаваемую Белую армию ценной военнополитической информацией. Всю организационную и оперативную работу предстояло провести самому Орлову.

Так в начале 1918 года из военного следователя рождается резидент еще не созданной белогвардейской спецслужбы. Можно сказать, Владимир Орлов явился пионером «белой» агентурной разведки. Многому пришлось учиться, что называется, на марше. Никогда раньше он не находился на нелегальном положении, не скрывался от властей, не жил по поддельным документам, не разворачивал агентурную работу. Прежде он защищал закон. Теперь ему предстояло заняться делом вне закона.

Не надо было иметь особые профессиональные навыки, чтобы понять: первое и самое важное в нынешних условиях, прочно легализоваться в Петрограде. Это сделать удалось. Вскоре в столице Российской империи появился польский революционер Болеслав Орлинский. Для пущей важности он отпустил бороду и усы.

Следующий шаг — найти хорошую работу и обрести легальный статус, защищающий от всякого рода революционных случайностей: арестов, обысков, допросов. Солидная должность нужна была и для получения доступа к секретной информации, которую ждал на Дону генерал Алексеев. И надо отдать должное умению и таланту Орлова: он эту должность получил. Как, каким образом, теперь на подобный вопрос мы вряд ли узнаем ответ. Но доподлинно известно, что бывшего следователя по особо важным делам трудоустраивал сам генерал Михаил Бонч-Бруевич, родной брат тогдашнего управделами Совнаркома.

Назначили Орлинского на высокую должность — главой уголовно-следственной комиссии. Теперь он был в курсе некоторых оперативных и следственных дел Петроградской ЧК.

В мае 1918 года состоялась его встреча со всемогущим Председателем ЧК Феликсом Дзержинским. Признаться, эта встреча для Орлова-Орлинского была неожиданной и могла стать роковой.

Вот как описывает ее в книге «Свои и чужие. Интриги разведки» генерал-лейтенант ФСБ Александр Зданович:«… Орлов допрашивал в здании революционного суда одного заподозренного в совершении уголовного преступления матроса. В это время в помещение зашли трое мужчин в шинелях и один из них поинтересовался, как идет расследование. Орлов… узнал польского революционера, с которым в свое время в течение восьми месяцев вел длинные допросы-беседы. Хотя борода, усы, очки сильно изменили внешность Орлова, голос его Феликс Дзержинский моментально узнал. И понял — судьба вновь свела его с умным, жестким, но объективным бывшим следователем Варшавской судебной палаты. «В какой-то момент, — вспоминал Орлов, — я понял, что моя игра проиграна. Я в руках самого Дзержинского».

Однако ничего страшного не случилось. Дзержинский лишь уточнил, не ошибся ли он и действительно перед ним его варшавский знакомый. Орлов подтвердил, и далее состоялся разговор, вышедший на тему германского шпионажа и участия Орлова в борьбе с ним при царском режиме».

Вот так, моргни глазом Феликс Эдмундович, и карьера «белого» разведчика-нелегала, а возможно и жизнь закончилась бы в одночасье. Но все сложилось по-иному. Председатель ВЧК дал белогвардейскому резиденту добро на работу. Более того, Орлов писал Дзержинскому письма, докладывал о сделанном и просил о своем переводе в Москву.

Властные позиции, которые удалось занять Владимиру Григорьевичу, его знакомства и связи создавали хорошую базу для развертывания агентурной сети. Чем, собственно, и занимался резидент. Разведывательный центр, как называл его сам Орлов, насчитывал несколько десятков агентов, работающих в советских учреждениях.

Весьма успешно сотрудничал Орлов и с представителями французской разведки в России — офицерами Фо-Па и Эдвардом Вакье.

Действуя через штабс-ротмистра Александра Экеспаре, Владимир Григорьевич снабжал разведанными англичан.

Кроме добывания разведывательной информации, резидентура Орлова занималась вербовкой и отправкой офицеров в районы дислокации белой армии. В одной из оперативных записок сам резидент докладывал о командировании более 800 человек.