Антон Первушин - Грааль и свастика. Религия нацизма

Если здесь граничат друг с другом столь богатые формы жизни… то возможно выделение в их жизненном пространстве четко обозначенных контактных зон. Для нас эти четко ограниченные ареалы обитания являются весьма благоприятной средой для проведения расовых исследований.

В Тибете для осуществления антропологических исследований Бруно Бегер сделал большое количество гипсовых лицевых масок. Подобный метод был удобен тем, что ему не приходилось во время экспедиции использовать краниологические инструменты и толстотные циркули, вид которых мог напугать тибетцев. На выручку пришла методика, разработанная еще в 1870 году Германом фон Шлагинвайтом. Иногда случались сложности. После нанесения гипса на лицо маска должна была застывать в течение примерно сорока минут. Бегер вспоминал, что первый подобный опыт чуть было не закончился трагедией, которая могла сорвать экспедиционные планы. Нанеся на лицо тибетца гипс, Бегер забыл вставить ему в нос специальные соломинки, позволяющие дышать, и через некоторое время тибетец начал задыхаться.

Но вернемся к истории самой экспедиции. Во время промежуточной пересадки на Цейлоне ее участники обнаружили в британской прессе многочисленные заметки, в которых они изображались как «посланники Гитлера» и «нацистские шпионы». Высадившись в Калькутте, экспедиция направилась сначала в Даржилинг, а затем в Гангток, истинную столицу Сиккима. Опережающая их слава привела к тому, что в первых числах мая 1938 года правительство Британской Индии направило в Министерство иностранных дел Германии письмо. В нем сообщалось, что Шеферу и его товарищам строго-настрого запрещается заходить на территорию Тибета.

После утомительных и бессмысленных бесед в различных органах власти Эрнсту Шеферу все-таки удалось добиться аудиенции у сэра Обри Меткалфа, министра иностранных дел при правительстве Британской Индии. Встреча произошла в Сильме, летней резиденции вице-короля. Перед Шефером стояло две цели. Во-первых, он намеревался остановить поднявшуюся в британской прессе волну публикаций, которые были направлены против экспедиции. Во-вторых, собирался получить разрешение на визит в Тибет. Во время встречи Меткалф вел себя очень осторожно, а потому предпочел организовать визит немца к лорду Линлитгоу, вице-королю Британской Индии. Однако он призвал Шефера не пересекать границу с Тибетом без специально оформленного пропуска. В любом случае экспедиция могла работать в Сиккиме, приграничной индийско-тибетской области.

Как раз отсюда немцы делали непродолжительные экскурсии по близлежащим окрестностям. Так продолжалось до тех пор, пока экспедиционный лагерь не посетил дворецкий «короля» Таринга. Таринг был чем-то вроде губернатора тибетской пограничной области. Его резиденция располагалась в Доптре – первом крупном от границы с Сиккимом населенном пункте. Это было удачей для Эрнста Шефера, так как сын «короля» Таринга был министром финансов тибетского правительства в Лхасе. Получив его приглашение, экспедиция могла спокойно пересечь границу между Сиккимом и Тибетом, чтобы совершить визит вежливости. Подвернулся удобный случай, чтобы попросить «короля» выхлопотать для немцев в Лхасе разрешение на вступление в Тибет. Одновременно с этим Шефер передал «королю» подарки, которые должны были быть отправлены правительству Тибета. К каждому из подарков прилагалось сопроводительное письмо.

После визита в Доптру прошло несколько недель. Шефер успел разочароваться в своей затее, когда из Лхасы пришло запечатанное письмо от тибетского правительства. Первые строки письма, казалось, ставили крест на дальнейшем продвижении экспедиции: ведь в них подтверждался категорический запрет на проникновение в Тибет. Но окончание письма вызвало бурный восторг – в нем говорилось, что немецкой экспедиции делалось исключение из общего правила:

Немецкому господину доктору Шеферу, мастеру ста наук. < … > Мы из опыта знаем, как трудно заниматься хотя бы двумя делами сразу. < … > Мы понимаем, что Вашей истинной целью является желание увидеть нашу святую страну, познакомиться с ее религиозными учреждениями, а также укрепить дружбу. Для ознакомления с ней мы даем Вам разрешение посетить Лхасу и оставаться там в течение 14 дней.

Далее подчеркивалось, что более длительное пребывание немецкой экспедиции в Лхасе может нарушить «религиозные чувства» жителей города.

Поспешно собрав все необходимое, 19 декабря 1939 года участники экспедиции снялись со своего постоянного лагеря, а три дня спустя пересекли границу с Тибетом. Именно в этот момент пришла радиограмма от Генриха Гиммлера, который поздравлял путешественников с праздником зимнего солнцестояния. Лично Шеферу были адресованы такие слова: «Пусть новый световой год станет порогом к Вашему самому большому успеху».

Понятно, что сам Эрнст Шефер не спешил во всеуслышание заявлять о своем пребывании в Тибете, а уж тем более о визите в Лхасу. Тем более что немцы нарушили предварительную договоренность и оставались в этом закрытом городе значительно дольше разрешенного. В поступившей из Лхасы радиограмме в шанхайское консульство Шефер просил прислать дополнительные подарки тибетским правителям от имени Генриха Гиммлера.

Позднее в своем сообщении о прибытии экспедиции в Лхасу Шефер заявлял, что национал-социалистическая Германия и ламаистское тибетское государство придают исключительное значение «встрече двух свастик»:

В первой половине дня 19 января в поле нашего зрения попал символ священной столицы – дворец далай-ламы. Несколько часов спустя он предстал перед нами во всем его гигантском величии. Затем тибетский офицер провел нас, первых немцев, через врата священного города. < … > Даже сейчас участников экспедиции СС с членами тибетского правительства связывает глубокая и искренняя дружба. Тибетское правительство проявило к немецким гостям огромную благосклонность. Об этом говорят не только множественные ответные визиты, но и огромное количество подарков, туш овец и свиней, напитка цамба (зеленый чай с молоком. – А. П. ), муки, риса, фуража для коней, почти тысяча яиц, что позволило обеспечить многодневное благополучие нашей экспедиции. Один влиятельный тибетец блестяще сказал, что «впервые западная и восточная свастика встретились под сенью мира, культурного обмена и научных связей». Действительно, свастика, которая широко используется в буддизме и индуизме, значительно облегчила общение немцев с тибетцами.

Благосклонность тибетских правителей была настолько велика, что участникам экспедиции не только позволили принять участие в праздновании тибетского Нового года, но даже снять его на кинопленку. Это первый случай в истории науки, чтобы европейцы фиксировали ритуалы главного тибетского празднества.