Олег Фейгин - Цепная реакция. Неизвестная история создания атомной бомбы

«Рейхсфюрер! Недавние открытие в области деления уранового ядра позволяют с уверенностью утверждать, что вскоре оно послужит для создания оружия невиданной прежде мощи. Это оружие, если оно окажется в руках Германии, позволит сокрушить всех наших врагов; но если наши противники опередят нас, Третий рейх ждут неисчислимые бедствия. Поэтому мы считаем исключительно важным дать этому оружию высший приоритет и направить все возможные средства на атомные исследования».

В декабре 1938 года два известных берлинских физика Отто Ган и Фриц Штрассман неожиданно обнаружили, что при бомбардировке нейтронами ядер атомов урана они делятся на две части с выделением энергии и дополнительных нейтронов. В январе 1939 года немецкие ученые подытожили первые результаты своих опытов в судьбоносной статье «О доказательстве возникновения щелочноземельных металлов при облучении урана нейтронами и их свойствах», ставшей одним из первых научных подтверждений существования деления ядер урана, а уже в апреле этим открытием заинтересовались в вермахте.

Правда, этому способствовало и то, что в начале марта 1939 года группа французских физиков под руководством Фредерика Жолио провела ряд важнейших экспериментов, доказывающих возможность цепной реакции деления урана. В конце того же месяца статья о достижениях французских физиков была опубликована в журнале Nature .

Так мир вплотную приблизился к ядерной катастрофе, и человечеству для запуска механизма самоуничтожения требовались только организационные решения на правительственном уровне. Первыми их, судя по всему, предприняло нацистское руководство Третьего рейха, а все началось с коллоквиума по физике в Геттингенском университете, на котором было прочитано несколько докладов о перспективах создания различных устройств, питаемых энергией, выделяющейся при расщеплении урана. Причем один из содокладчиков Георг Йоос, авторитетный специалист по экспериментальной и теоретической физике, в ходе обсуждения представленных работ прямо указал на возможность применения ядерной энергии в военных целях, сославшись на частное мнение «одного из немецких физиков, вернувшихся из Советской России».

Когда материалы коллоквиума вместе с сопроводительным письмом профессора Йооса попали в имперское министерство образования, которому подчинялись все университеты на территории Германии, немедленно последовал ряд организационных выводов. Министерство поручило Абрахаму Езау, руководителю сектора физики в Научно-исследовательском совете, организовать тематическую конференцию по ядерной физике в апреле 1939 года. Под председательством профессора Езау состоялось несколько закрытых заседаний, на которых выступили многие видные ученые нацистской Германии: Гейгер, Боте, Йоос, Ханле, Маттаух, Хофман, Дамес. В заключительном слове профессор Эрих Шуман как руководитель исследовательского отдела Управления вооружения вермахта отметил, что в ходе состоявшихся обсуждений конференция вполне может рекомендовать несколько исследовательских проектов. Прежде всего можно было бы приступить к проектированию строительства экспериментального уранового реактора, параллельно консолидируя все имеющиеся в наличии запасы урана и категорически запретив экспорт любых его соединений. Кроме всего прочего, министерству торговли рекомендовалось незамедлительно начать переговоры с горнодобывающей компанией, обладающей крупнейшими запасами урановой руды в Бельгийском Конго. Одновременно было принято решение о создании научно-исследовательского центра, объединяющего всех ведущих физиков Германии под организационно-административным руководством профессора Езау.

Все эти сведения, разысканные в свое время еще Фридрихом Гернеком, в значительной своей части прямо противоречат версии Д. Кассиди и Р. Юнга о том, что руководство нацистской Германии всячески игнорировало обращения физиков, поэтому им приходилось проводить ядерные исследования за счет скудных университетских фондов, фактически на свой страх и риск. Между тем идея конструирования А-бомбы была уже далеко не новой, и если даже отвлечься от ее причудливого образа, созданного неистощимой фантазией Уэллса, то следует предположить, что инженерное управление новых видов вооружения вермахта поступало в данном случае весьма недальновидно. Может быть, предполагаемые тактико-технические данные А-бомбы не вызывали особого интереса у военных стратегов? Или министерство обороны просто уже знало прямую дорогу к созданию ядерных боезапасов?

Действительно, в ряде случаев применение сверхмощного оружия не оправдывает тактику и стратегию против наступающих и особенно отступающих колонн противника или для преодоления временных рубежей обороны. Даже с учетом отсутствия надежных сведений о радиоактивном заражении местности эффективность применения ядерных боезапасов просто не сравнима с обычными взрывчатыми веществами из-за их несопоставимой стоимости. Однако для сверхмощной бомбы всегда бы нашлось применение в полном соответствии с одной из основных маниакальных целей фюрера – покорения Британии и уничтожения Лондона.

Именно подобным образом поступили американцы в 1945 году, продемонстрировав всему миру, что атомное оружие не имеет себе равных именно для уничтожения крупных городов с высокой концентрацией населения, а не рассредоточенных военных объектов. Подобные возможности использования ядерных боеприпасов прекрасно понимали не только многие немецкие физики, но и руководство Третьего рейха. Кроме того, как считали и Гитлер, и Гиммлер, ядерные заряды могли бы служить эффективным инструментом послевоенной перекройки мира, уничтожая целые народы. Именно поэтому уже в ноябре 1938 года рейхсфюрер СС приказывает организовать в рамках «Аненербе» Институт перспективных вооружений, одному из отделов которого и было поручено негласное руководство «Урановым проектом». Это направление атомных исследований курировал лично директор института оберштурмбанфюрер Генрих Ойле.

Полумистическая организация «Аненербе» («Наследие предков») возникла как чисто культурно-просветительский проект. Например, французские историки Жак Бержье и Луи Повель в своей книге «Утро магов» [31]отмечали:

«Научный институт для изучения наследственности “Аненербе” был создан как частная организация профессором Фридрихом Гильшером…

“Аненербе” действовал так успешно, что в январе 1939 года Гиммлер просто-напросто включил институт в СС, а его руководители вошли в личный штаб рейхсфюрера. К этому времени “Аненербе” располагал 50-ю научными институтами, деятельность которых координировал проф. Верст, специалист по древним культовым текстам, занимавший кафедру санскритского языка Мюнхенского университета.