Михаил Скрынников - ВДВ. Как выжить и победить в Афгане

«Единственное, что осталось выяснить: откуда растут уши, от активистов или афганских солдат? Но этим пусть занимается политический советник при губернаторе», – решили офицеры.

Дело уже шло к вечеру, и десантники спешили в обратный путь. Подходя к малому серпантину, они наугад обстреляли все прилегающие к нему высоты. Просто так, для самоуспокоения. И не зря – с одной вершины стал убегать вооруженный мужчина. По нему открыли прицельный огонь все три пулемета боевых машин. Кто-то из командиров боевой машины от радости заорал по радиостанции, что попал в «духа». Несколько разведчиков во главе с Богатиковым поднялись к убитому, и с вершины один из разведчиков высоко поднял над головой автомат душмана, как подтверждение его злостных намерений. Все подождали, пока лейтенант с группой спустится вниз, но трофейный автомат рассматривать не стали, и колонна продолжила движение. Без осложнений десантники прошли зеленую зону и опасный кишлак и уже затемно вернулись на авиабазу Баграм. В лагере, оставив разведчиков приводить себя в порядок от пыли и гари, мы с Хамагановым направились на доклад к начальнику штаба. Но его на месте не оказалось.

– Где Петряков? – спросили мы у прапорщика.

– Вместе с командиром полка в бане, – ответил прапор.

– Ладно, подождем.

Ждали долго. Наконец появился раскрасневшийся от пара шеф.

– Вы уже прибыли? Как ваши дела?

Мы рассказали начальнику штаба о том, что перед самым кишлаком в овраге активистов ждала засада.

– Тяжело было бы им, не окажись там разведчиков, – сказал с ухмылкой начмед.

Вот здесь шеф насторожился и готов был услышать самое плохое. Однако его упредили словами: «У нас все в порядке, потерь нет». Мне показалось, что шеф сделал глубокий выдох, выпустив ранее набранный в грудь воздух. Он поблагодарил нас за службу и посоветовал сходить в баню. «Там еще пара и вам хватит», – добавил он. Конечно, предложение начальника штаба было принято с удовольствием. После такой-то пылищи!

Действительно, в бане было жарко. Старшина автороты (в чьем ведении была баня) заканчивал наводить порядок.

– Вы вовремя, товарищи подполковники. Проходите и раздевайтесь. – Прапорщик помнил меня еще по службе в Фергане. – Сейчас добавлю вам парку. Парьтесь на здоровье, – сказал он и тут же куда-то убежал.

Мы слегка попарились и вышли из парилки, чтобы немного перевести дух, и тут появился старшина с закуской и фляжкой.

– Ну, хватит париться, давайте отдыхать.

Мы послушались «местного начальника» и «отдохнули». Оказалось, и у начмеда кое-что еще оставалось во фляжке. В разгар отдыха в баню зашел Никифоров. «Вот вы где! А я вас разыскиваю по всему лагерю». Он тоже подсел к столу, да еще и не с пустыми руками. Так что с баней мы не прогадали!

А утром следующего дня группировка находилась в ожидании команды для совершения марша в Кабул. Офицеры опергруппы находились около середины колонны и о чем-то беседовали. И конечно же старшие офицеры вели речь не о службе. За год с лишним нахождения в Афганистане она всем изрядно поднадоела, и разговор шел о чем-то домашнем. Во время разговора по колонне продублировали команду:

– Начальника разведки в голову колонны!

– Ну давай беги, сейчас тебя Петряков какой-нибудь «бякой» озадачит, – сказал мне, смеясь, Литовцев.

Около штабной машины начштаба стоял белый джип, и все сразу стало понятно. Я подошел вплотную к начальству, и мы поздоровались.

– Скрынников, расскажи Николаю Ивановичу про вчерашнюю поездку, – обратился ко мне начальник штаба. На самом деле он Кудрявцеву уже все рассказал, осталось только внести небольшие уточнения в отдельные боевые эпизоды, и напомнить про утечку информации. Как только Кудрявцев услышал о предательстве, он тут же преобразился – и пригрозил кому-то из своих помощников серьезным наказанием. Проводив политического советника из полка, Петряков стал заметно меняться в лице.

– Как себя чувствуете? – спросил у него я.

– Хреново, но доктора не нужно, – отрезал начштаба.

Стало ясно, отчего у шефа плохое настроение. О резких переменах настроения у шефа знали немногие. Еще бы: он тянул-тянул лямку армейской службы, а ему помахали рукой и лишь пообещали «подобрать что-нибудь стоящее», да и то в неопределенном будущем. Так что его мечта о генеральской шинели не сбылась, и теперь она будет примеряться под другого человека. Виноваты, конечно же, кадры, предложившие его кандидатуру командующему ВДВ на должность комдива, но не сумевшие поддержать выдвинутого ими кандидата на генеральскую должность. Конечно, такая новость здорово подпортила настроение начштабу, но виду он старался не подавать и перед подчиненными держался молодцом. Если он и затаил кое-какую обиду на руководство ВДВ, то предпочел укрыть ее подальше от любопытных глаз. Что ж, и на этот раз он не потерял в операции ни одного десантника. Он был осторожным мастером ведения тактического боя.

Позднее через Никифорова стало известно, что активисты продержались у власти в этом кишлаке всего одну неделю. На большее их не хватило, и они дружно оставили кишлак и вернулись в Чарикар. К сожалению, афганские активисты не смотрели фильмы и не читали книги о советских активистах, о том, как они с одним наганом или винтовкой, а самое главное, героически, устанавливали советскую власть в деревне.

Дипломаты «за речкой»

Каким бы странным это ни казалось, но чаще всего дипломатам прибавляется работы, если «за речкой» есть свои войска. Часто солдаты и офицеры «вляпываются» в какие-нибудь нелепые истории. Часто происходит и нарушение границы, особенно там, где она прозрачна. А если быть более точным, то когда граница условная, как это было в Афганистане. В таком случае люди и стада баранов беспрепятственно пересекают ее не один раз в день. Не стали исключением банды и оружие – и того, и другого в последнее время там появилось слишком много. А если боевые действия проходят в непосредственной близости от Государственной границы, то они всегда таят в себе непредсказуемые последствия, – которые, как правило, заканчиваются международным скандалом. Границу (случайно или не случайно) переходят целые подразделения, что-то перелетает, что-то еще можно вернуть, а что-то выпущенное и вовсе там взрывается и убивает ни в чем не повинных людей. Но на войне как на войне – что-то списывается, что-то само собой прощается, а на некоторые вещи закрываются глаза. Вот тогда для дипломатов и наступают «черные дни и белые ночи».

Что-то подобное произошло в январе 1980 года у десантников. Тогда, во время занятия по огневой подготовке, в одном из полков дивизии произошел несанкционированный пуск ПТУРС из боевой машины [21] . Ладно бы сошел, и конец. Так нет же, он пролетел над Кабулом около двух километров и угодил не куда-нибудь, а в цветочную клумбу посольства Корейской Народной Демократической Республики. А жена посла, несмотря на то что была русской женщиной, оказалась большой стервой и закатила невиданный доселе скандал! От нашего посла в дивизию оперативно поступил звонок: «Уточните и сообщите, кто виновник этого скандала?» Виновных нашли быстро – по тончайшему медному проводу, который тянулся за снарядом. Да в данном случае никто и ничего и не отрицал. Без напоминания сверху виновник сразу доложился самолично. Всего-то пара дней и понадобилась, чтобы замять инцидент на уровне двух послов. Все же в то время Корея была как бы «своей», и раздувать проблему не стали. Когда-то оба чиновника оканчивали одну и ту же школу дипломатии, поэтому диалог у них начинался с воспоминаний о проведенных в институте днях, – и в конце концов все формальности инцидента были улажены. Ну а виновным оказался молодой лейтенант. Проводя занятия со взводом, он стал лично показывать порядок выполнения норматива по установке ПТУРС на боевой машине. В азарте он немного перестарался и непроизвольно нажал на «пуск», а дура-то была боевой! Вот снаряд со свистом и полетел в небо. Летел он до тех пор, пока не упал на чужую территорию. Батюков, командир полка, вызвал к себе лейтенанта «на ковер».