Петр Стефанович - Бояре, отроки, дружины. Военно-политическая элита Руси в X–XI веках

См. обзор мнений: Hechberger 2005, с. 130–131.

В рассказе о мятеже саксонской знати в 1057 г.: саксонские principes двигались, «pro sua singuli copia magna militum manu štípati» (Lampert 1894, с 71). Ср.: Lübke 2001, с. 266–267

Один яркий пример того, как и из кого складывались отряды или даже войска под командованием знатных людей, даёт тот же Снорри Стурлусон. В «Саге об Олаве святом» в одном из эпизодов (гл. 91) говорится между прочим: «Ярл тут же собрался в дорогу, и с ним поехала Астрид конунгова дочь. Ярл взял с собой около ста человек, и все были как на подбор. Среди них были его дружинники и сыновья могущественных бондов. По их оружию, одежде и лошадям было видно, что они снаряжены наилучшим образом» (Снорри Стурлусон 1980/1995, с. 234). Фраза, выделенная курсивом, свидетельствует не только о том, что отряды могли составляться как из собственных «дружинников» (в оригинале: af hirSinni) знатного человека, так и примкнувших свободных. По самому её тону и месту в рассказе видно также, насколько такая «мобилизация» была делом само собой разумеющимся.

Le Jan-Hennebicque 1991/1995. Ср.: Le Jan 1995, с. 111 и след.

Halsall 2003, особенно с. 40–110.

Ближе к первой точке зрения Г. Хэлсолл, и он, соответственно, считает общие военные силы, которые был способен выставить тот иной раннесредневековый правитель, не очень многочисленными (ср. выше). У тех, кто допускает масштабные наборы из свободных людей, армии получают уже внушительные размеры, см., например: Bachrach 2001, особ. с. 180 и след.

Шишков 2009, с. 295–297. Для Шинакова наличие «большой дружины» служит доводом в пользу того, чтобы характеризовать Русь X – первой половины XI в. как «дружинное государство»; ср. об этом в главе I – с. 104–105, сноска 122.

Ковалевский 1956, с. 146.

Ср., например: Łowmiański Początki, IV, с. 177

См.: Новосельцев 1990, с. 134–142; Голден 1993, с. 211–233.

Ковалевский 1956, с. 264.

Ср. обсуждение этого вопроса в недавних работах В. Я. Петрухина (с литературой): Петрухин 2009, с. 113; Петрухин 2011, с. 101–111.

ПСРЛ, 1, стл. 218–219.

ПВЛ 1950/1996, с. 230.

Шахматов тоже здесь следует ИпатЛ: Шахматов 1916/2003, с. 854.

См. статью «Лихо2» в словаре древнерусского языка: СДРЯ, IV, с. 407.

Nestorchronik 2001, с. 258.

ПСРЛ, 2, стл. 209. Та же цифра и во всех других списках ПВЛ, так что чтение ЛаврЛ стоит совершенно одиноко.

Свердлов 1983, с. 204. Чтение ИпатЛ как более правильное принимал и А. А. Шахматов: Шахматов 1916/2003, с. 854. Оба автора, правда, не указывали, как вообще могла возникнуть ошибка. Палеографически трудно представить себе, как из буквы ω получилась ψ (ср. ниже реальный вариант искажения букв в рукописной традиции: буква ε превратилась в с – см.сноска [644]). Другое дело, если предположить, что первоначально цифры были записаны словами, и тогда превращение «осмь сотъ» в «семь сотъ» можно представить как вполне вероятное. Ср. точно такое же расхождение в цифрах – 800 или 700 – между списками в известии о «наложницах» Владимира, которое разбирается ниже. Большинство списков указывает число жён Соломона (с которым своим «женолюбием» сравнивается Владимир) в семь сотен, а два – РадзЛ и МосАкЛ– «осмьсотъ» (ПСРЛ, 1, стл. 80).

В надписи Дмитр называет себя как «отрочок» князя: Высоцкий 1966, с. 18–24.

ПСРЛ,2, стл. 67. Ср. почти также: НПЛ1950, с. 128–129. ВЛаврЛ с дефектами в передаче текста: ПСРА, 1, стл. 80.

Шахматов 1908/2002, с. 107–108.

ПВЛ 1950/1996, с. 451. Ср. также критическое отношение к идее Шахматова: Назаренко 2001, с. 445, 448–449.

См. в той же летописной статье о Владимире: «бѣ бо женолюбець, яко и Соломонъ, бѣ бо [женъ] у Соломона, реч(е), 700, а наложьниць 300» (ПСРЛ, 2, стл. 67; НПЛ 1950, с. 129). Ср. в Библии: III Царств, XI, 1.

См., например: Карпов 1997, с. 116; Данилевский 2004, с. 102.

Коптев 2004, с. 1–4, 33. Признавая эти сопоставления Коптева остроумными, я, тем не менее, скептически отношусь к теории, которую он развивает в данной работе, относительно того, что якобы древнерусская дружина представляла собой «мужской союз» (ср. в главе I – с. 106).

ПСРЛ, 1, стл. 130. Ср.: ПСРЛ, 2, стл. 114–115; НПЛ 1950, с. 168. Текст в разных летописях, имеющих в составе ПВЛ, и в списках Н1Лм имеет несколько разночтений. Наиболее существенное из разночтений – между списками ПВЛ и списками Н1Лм, и оно касается пояснения о принятой практике выплат. В Н1Лм стоит: «и тако даяху въси князи новъгородьстии» – то есть представителями киевского князя в Новгороде указаны не посадники, как в ПВЛ, а князья. В данном случае ни это разночтение, ни прочие не имеют принципиального значения.

Перевод Д. С. Лихачёва снова грешит неточностями: «а тысячу раздавал в Новгороде дружине» (ПВЛ 1950/1996, с. 195). На самом деле, «раздаваху» – это множественное число, которое не может относиться к самому Ярославу (на что в своё время справедливо обращал внимание П. Н. Мрочек-Дроздовский, хотя и развивал на основе этого наблюдения малоубедительные идеи: Мрочек-Дроздовский Исследования, Приложение, 1886, с. 28), а перевод «гриди» как «дружина» привносит слишком большой элемент интерпретации, которая к тому же осталась без всякого комментария, и выглядит тем более странно, что в другом упоминании «гридей» (в статье 6504 (996) г. о пирах Владимира) это слово оставляется без перевода (ПВЛ 1950/1996, с. 193).

Перевод на русский язык фрагментов саги, касающихся Руси, и комментарии см.: Мельникова 1978, с. 289–295.

Согласно выводу А. В. Назаренко, представляющемуся вполне обоснованным, древнерусская денежная гривна была в первую очередь счётной единицей и являлась собственно «двадцаткой дирхемов» (Назаренко 2001, с. 147). Если переводить гривну на вес, получается, что весила она около 50–60 г (вес стандартного дирхема в X в. составлял от 2,5 до 3 г).

Мельникова 1978, с. 293.

Это следует из его описания того, какими монистами украшали себя женщины руси: «если человек (из руси – П.С.) владеет десятью тысячами дирхемов, то он справляет своей жене один [ряд] мониста, а если владеет двадцатью тысячами, то справляет ей два [ряда] мониста, и таким образом каждые десять тысяч, которые он прибавляет к ним [дирхемам], прибавляют [ряд] мониста его жене, так что на шее иной из них бывает много [рядов] монист» (Ковалевский 1956, с. 141).

Правда Русская 1940–1947,1, с. 72, 354. Ср. также с комментариями, учитывающими позже вышедшую литературу: Российское законодательство, 1, с. 49, 73.