Эрик Форд - За кулисами ФСБ

Председатель Совета Федерации Строев потом заявил, что граница между Чечней и Дагестаном летом 1999 года практически не охранялась — поскольку пограничные войска, которые там были раньше, были выведены оттуда по приказу Кремля. Егор Строев при этом сослался на авторитетные дагестанские источники. Правда, нам так и не удалось отыскать ни подтверждения этой информации, ни точной даты, когда с чеченской границы убрали наших пограничников. Лишь на одном форуме нам попалось анонимное утверждение, что это произошло 23–25 мая 1999 года по тайному приказу Секретаря Совета безопасности В. Путина (Путин тогда совмещал эту должность с постом директора ФСБ).

Одно известно совершенно точно: кроме местной милиции, на весь Дагестан летом 1999 года была только одна бригада российского ОМОНа и одна отдельная армейская бригада (на военной базе в Буйнакске). Этих сил тогда было явно недостаточно для защиты Дагестана — если бы само население этой республики не оказало ожесточенное сопротивление чеченскому вторжению, то отряд Басаева из двух тысяч боевиков легко успел бы до подхода федеральных войск захватить половину Дагестана.

Шамиль Басаев в интервью журналисту Бабицкому потом объяснял эту свою провокацию тем, что он будто бы хотел помочь своим друзьям, дагестанским ваххабитам. Разумеется, Басаев лжет: до его вторжения местных ваххабитов в Дагестане никто не трогал — в селах Карамахи и Чабанмахи они даже захватили власть и ввели законы шариата. Сергей Степашин, когда он еще был министром внутренних дел, посетил эту ваххабитскую общину — и ему там понравилось (его там встретили, как родного отца!). Степашин тогда распорядился, чтобы этих милейших людей оставили в покое — пусть живут, как им нравится.

В Дагестане большинство местного населения к своим ваххабитам тоже относилось без особой вражды, пока в конце июля 1999 года из Чечни вдруг не нагрянул в пограничный Цумадинский район целый отряд из 200 вооруженных дагестанских боевиков, обученных в лагерях Басаева и Хаттаба. Вот к этому отряду под командованием Багауддина в Дагестане отнеслись уже без всякого восторга. Басаев утверждает, что на этот мирный отряд будто бы сразу же начали нападать со всех сторон — это он, скорее всего, тоже лжет: никакой информации о серьезных боях до появления в Дагестане чеченских боевиков нигде нет.

Тут надо немного пояснить, почему дагестанцы так враждебно отнеслись к появлению чеченских боевиков. Не то чтобы в Дагестане всем так уж нравилось находиться в составе России, особенно в годы ельцинского режима, когда большинство населения республики жило в страшной нищете и страдало от безработицы. Но оказаться в составе Чечни дагестанцам не хотелось еще больше — все знали, что там творится. А чеченцы имели тогда территориальные претензии чуть ли не на половину территории Дагестана — от границы до побережья Каспийского моря. К этому надо еще добавить вековые споры между этими народами из-за горных пастбищ и т. д. Короче, басаевских боевиков в Дагестане никто не ждал, и в этом они смогли убедиться сразу же.

Через два дня после вторжения Басаева в Дагестан, то есть 9 августа 1999 года, Степашина сняли с поста премьер-министра. Если хотели кого-то наказать за то, что чеченские боевики смогли разъезжать целой ордой на грузовиках по территории России, то Степашин здесь был совершенно ни при чем: у нас президентская республика и силовые структуры премьер-министру не подчиняются. А если Ельцин не хотел сам уходить в отставку за то, что подписал распоряжение снять пограничные заставы с чеченской границы, он мог наказать за такой провал директора ФСБ или министра внутренних дел. Но Рушайло остался на своем месте. Путина сняли с поста директора ФСБ и Секретаря Совета безопасности, но тут же назначили новым премьер-министром.

Прежде чем говорить о гексогене, нужно закончить разговор о новых кадровых назначениях в августе 1999 года. Новым директором ФСБ стал генерал Патрушев. Он окончил Ленинградский кораблестроительный институт и почти сразу начал служить в УКГБ Ленинграда. В июне 1992 года стал министром безопасности Карелии. Когда директором ФСК стал в 1994 году Степашин, Патрушев был назначен начальником Управления собственной безопасности ФСК — это один из самых ключевых постов в любой спецслужбе, внутренняя контрразведка. Поэтому когда Степашина сняли, Патрушеву пришлось перейти на менее ответственную должность. В августе 1998 года Патрушев сменил Путина на посту начальника Главного контрольного управления Администрации Президента. В октябре 1998 года Патрушев опять вернулся в ФСБ вместе с Путиным — стал начальником Департамента экономической безопасности. С 16 августа 1999 года Патрушев возглавлял ФСБ.

Судя по всему, Патрушев сыграл важную роль в операции «Гексоген». Когда в сентябре 1999 года случайно сорвался теракт в Рязани, местное управление ФСБ (которое ни о чем не предупредили) вычислило террористов и уже собиралось их арестовать. Патрушев уже успел похвастаться по телику, что предотвращена попытка взорвать жилой дом в Рязани. Но когда рязанские чекисты доложили наверх, что знают, на какой квартире скрываются террористы, которые не сумели сбежать из города, тот же Патрушев категорически запретил их арестовывать. Опять он выступил по телику и заявил, что на самом деле в Рязани проводились учения — проверяли местные власти на бдительность. Для чего из Москвы тайно приехала бригада оперативников. Многие не поверили в такие путаные объяснения, тем более что уже была проведена экспертиза этих мешков, и специалисты однозначно определили, что там гексоген. Таких учений с настоящей взрывчаткой не может быть в принципе. Тут начали врать, что эксперты ошиблись, в мешках был сахар. А если сахар был желтый — значит, кубинский!

Кроме того, что он взял под защиту террористов в Рязани, Патрушев ничего примечательного больше не совершил. Правда, он долго и упорно пытался посадить за шпионаж двух экологов, Никитина и Пасько. Когда-нибудь наш народ узнает много интересного о том, что делал Патрушев на посту директора ФСБ.

Никаких доказательств причастности чеченцев к этим взрывам не было — не только Масхадов, но даже Басаев отказался от этих терактов (иначе его сами чеченцы тут же бы «замочили»). Никто не взял авторства за совершенные теракты — это вообще что-то новое в истории мирового терроризма. Когда взрывают неизвестно кто и за что — терроризм теряет всякий смысл. Позднее выяснилось, что московские взрывы совершила группа карачаевцев, у которых был куратором неизвестный офицер ФСБ.

Почему, собственно, террористы взрывали в 1999 году именно жилые дома? Ведь этот вид терроризма встречается в мире крайне редко. Еще грузовик с взрывчаткой могут взорвать возле дома — но обычно выбирают для этого какой-нибудь военный или административный объект. А чтобы нанять подвал в жилом доме, да забить его сотнями килограммов взрывчатки — никому такое даже в голову не приходило. Полиция легко отследит всю цепочку террористов — кто нанимал, перевозил и перетаскивал. Гораздо проще и безопаснее для террориста оставить где-нибудь в автобусе сумку с парой килограммов тротила. Другое дело, если не приходится опасаться спецслужб, и имеются под рукой склады с тоннами взрывчатки — тогда отчего бы и не взрывать дома! Особенно если занимаешься терроризмом в собственной стране и не хочешь, чтобы в случайной толпе на улице пострадали твои друзья или родственники. Можно подобрать подходящий дом где-нибудь на окраине, проверить списки жильцов. В одном московском доме, который взорвали, проживал некий мелкий офицер ФСБ — из всех жильцов дома спасся только он.