Егор Холмогоров - Карать карателей. Хроники Русской весны

Русские не хотят порабощать Украину, но не могут и смотреть спокойно на культурный, а затем и физический геноцид русских. Сама геополитическая конструкция государства «Украина» принципиально антирусская, а потому нет смысла добиваться «более дружественной» Украины. Необходима ирредента, то есть воссоединение русских земель. И Майдан, с принесенным им распадом украинской государственности, — это самая благоприятная возможность для такой ирреденты.

Во второй раздел включены статьи периода от победы Майдана до воссоединения Крыма — самого радостного и романтического периода «Русской весны». Внезапный решительный поворот Российского государства к национальной политике, политике воссоединения разделенного русского народа, решительность в проведении военных мер, обеспечивавших это воссоединение, казались настоящим чудом.

Для меня, скажу без преувеличения, этот месяц возвращения Крыма и особо любимого Севастополя был самым счастливым месяцем в жизни. Не говоря о личной влюбленности в Крым и Севастополь, я ощущал как наконец-то начинает собираться расчлененное в 1991 году тело русской нации, как Россия выходит из глубокого геополитического обморока, возвращается к чувству достоинства и следованию своим интересам. Было ощущение, что назад во тьму антинациональной и компрадорской политики дороги нет. Многие из надежд того периода оказались опровергнуты последующими событиями, но на тот момент они не были беспочвенными. Ощущение ветра истории — это пьянящее и счастливое чувство.

В третьем разделе помещены тексты, относящиеся к началу Донбасского восстания. К тем решающим месяцам, когда формировалось ядро ополчения, проводились референдумы и оформлялись Донецкая и Луганская Народные Республики, разворачивалась героическая оборона Славянска. Это был период еще не столько войны — вооруженные силы Украины были деморализованы и дезорганизованы, сколько революции. На майдан в Киеве Донбасс и Новороссия ответили своей революцией, и она была ярче, чище, человечески богаче и при этом добрее киевской. Бродившая в умах моих друзей не один год идея Новороссии внезапно начала наполняться содержанием, обрастать плотью и кровью.

На эту революцию Новороссии майданная Украина нашла в итоге единственно возможный для неё ответ — эскалация самого беспощадного, самого жестокого и циничного насилия. Датой окончания революции может считаться 2 мая — зверская расправа украинских радикалов при попустительстве милиции с протестующими против хунты жителями Одессы. Трагедия Куликова Поля и Дома профсоюзов, пепел сожженных там людей, всегда будут стучать в наши сердца.

Первые месяцы «Русской весны» проходили под знаком прозвучавшего со стороны России твердого обещания — если каратели посмеют поднять руку на мирных граждан, то Россия вмешается, придет и покарает карателей. Эта гарантия придавала уверенность жителям Одессы, когда они шли протестовать против хунты, жителям Славянска, когда они с радостью встретили в своем городе еще небольшую тогда группу Стрелкова, жителям Луганска и Донецка, решившимся на политический переворот, на то, чтобы сбросить тризуб и поднять российский флаг, бывший первым флагом восстания.

Увы, эта гарантия была, как бы сказали юристы, «кассирована». Те силы в России, для которых интеграция в западную элиту и западные экономические процессы была гораздо важнее, чем братство русских, затормозили, а затем и вовсе сняли с повестки дня оказание российской помощи. Сотни платных блогеров, микроблогеров, микроцефалоблогеров, политических и экономических экспертов, шоу-звезд в течение нескольких месяцев повторяли как роботы скандирования, сочиняемые для них в каком-то политическом штабе, убеждая власть и общество стать предателями. Сперва стало казаться, что решимость России ослабела, а политическая воля утеряна. Затем, когда невероятная жестокость в Одессе не встретила ничего, кроме словесного осуждения, стало понятно, что официальной и открытой помощи от Российской Федерации не последует. Что если и есть какая-то надежда, так только на самооборону Донбасса, на создаваемую по призыву Стрелкова армию, которая сможет сражаться с карателями.

В четвертом разделе собраны тексты, относящиеся к самому трудному и трагическому периоду восстания, к продолжающейся и по сей день Донбасской войне. Горстка ополченцев противостоит всей мощи армии Украины, превращающейся из сброда нетрезвых оборванцев в безжалостную машину убийства. Терпя позорные поражения в полевой и диверсионной войне, украинские каратели выбрали тактику террора — массированных обстрелов жилых кварталов городов. Фактически жители Донбасса были взяты в заложники деятелями так называемой «антитеррористической операции», применявшими классические террористические методы.

Бесконечное превосходство технического потенциала и изобилие набранного насильственными мобилизациями человеческого ресурса позволяло украинской стороне бросать огромные массы людей и техники в самоубийственные авантюристические прорывы. Украина несла огромные потери, но малочисленное ополчение просто сминали оснащенные танками и артиллерией орды.

Тем временем в Москве главные усилия тратились не на то, чтобы помочь русскому ополчению, а на то, чтобы, с одной стороны, убедить общественное мнение, что никому помогать не нужно, что социально близким для России является Порошенко и его олигархат. А с другой — что на самом деле помощь активно идет, беспокоиться не о чем, упрекнуть Кремль не в чем — мы помогаем по полной, только тайно. Эта кампания двойной дезинформации и выдачи желаемого за действительное, на фоне гибнущих детей Донбасса — одна из самых позорных страниц в истории нашего общества.

Однако именно из недр русского общества вышла и та сила, которая оказала и оказывает реальную помощь ополчению. На Донбасс отправились, повинуясь зову сердца, сотни добровольцев из России. Неравнодушные люди собирали и собирают огромное количество помощи — от лекарств и продовольствия до доступного военного снаряжения. Огромное число людей выполняло и выполняет функцию бесплатных информаторов, пропагандистов и агитаторов. Без преувеличения можно сказать, что в эти месяцы русские почувствовали себя единой нацией, живущей единым сердцем и единой борьбой. Все персоны и политические силы, открыто вставшие на сторону карателей или бившие восставшему Донбассу в спину оказались, по сути, социальными маргиналами, презираемыми и поносимыми. Трансформация русского общества под влиянием Донбасской войны, появление Внутреннего Донбасса, — это самый примечательный политический факт нашей эпохи.