Евгений Примаков - Очерки истории российской внешней разведки. Том 4

Когда началась война, Кудрю пригласил к себе один из руководителей НКВД Украины полковник Сергей Романович Савченко и предложил возглавить разведывательно-диверсионную группу на случай прихода гитлеровцев в Киев. Иван Данилович незамедлительно приступил к формированию разведывательно-диверсионной группы. Он перестал ходить на работу, снял форму, стал носить украинскую сорочку и шляпу, отпустил усы. Для Кудри была разработана легенда, в соответствии с которой он выступал как сын репрессированного священника. По документам он значился преподавателем украинского языка и литературы средней школы. В кругу же подпольщиков Иван Данилович был известен как Максим.

Еще в августе Кудря снял квартиру на Институтской улице у М.И. Груздовой. Архивные материалы ФСБ хранят скупые сведения об отважной патриотке, согласившейся помогать органам госбезопасности на случай оккупации Киева врагом.

Мария Ильинична Груздова родилась в 1914 году в Киевской области, преподавала украинский язык в средней школе. Ее квартира стала не только укрытием для резидента, но и местом хранения средств связи резидентуры с Центром, оружия, денег, документов.

19 сентября 1941 года советские войска оставили Киев. Переправившись на левый берег Днепра, саперы подорвали все переправы. Последним рухнул Дарницкий мост, и в Киеве воцарилось безвластие. На улицы выползла всякая нечисть, в городе начались грабежи.

Для резидентуры Максима начались горячие будни. Сам резидент прошелся по улицам столицы Украины, посмотрел на реакцию жителей города, которые далеко не одинаково отнеслись к вступлению немецких войск в город. Не обошлось и без того, что небольшая кучка по-праздничному разодетых горожан вышла к Бессарабскому рынку и приветствовала входивших в Киев немцев. Эти отщепенцы приветствовали врага и выражали свою приверженность «новому порядку». Но Максим отметил зорким взглядом чекиста-разведчика, что не этот жалкий сброд предателей определяет настроение киевлян. Угрюмые лица и тяжелый взгляд трудовых людей, вышедших на улицы города, свидетельствовали о том, что оккупантов не ждет спокойная жизнь в Киеве.

Максим вернулся домой и составил текст первой радиограммы, которая в тот же вечер ушла в Центр и сообщала об обстановке в городе.

Казалось, многое удалось сделать Кудре при поддержке руководства НКВД Украины для подготовки к боевым действиям резидентуры в условиях вражеской оккупации. Но поистине неисповедимы пути жестокой борьбы.

Только-только резидентура Максима нанесла первые ощутимые удары по врагу, которые показали не только гитлеровцам, но и жителям города, что в Киеве действует хорошо организованное подполье, как сама резидентура понесла непоправимый урон. Оккупанты под видом борьбы с пожарами взорвали в городе множество домов. Так был ликвидирован и дом, в котором на квартире Марии Ильиничны проживал Иван Данилович Кудря. Жильцов предварительно удалили из здания. Но Максим лишился всего, что он заблаговременно подготовил. Погибли запрятанные в тайники шифры, деньги, оружие, документы. Это был серьезный удар, но резидент продолжал работать и руководить разведывательно-диверсионной группой.

Помимо ближайшей помощницы Груздовой, Максим умело использовал возможности оперной певицы Раисы Окипной, которая установила обширные связи и завоевала доверие высших чинов полиции и армейских офицеров.

В состав резидентуры Максима входила и Женя Бремер — «русская немка», которая не только умело собирала разведывательную информацию, но и обеспечивала регулярный прием передач радио из Москвы. Она записывала сводки Информбюро, на основе которых Максим составлял тексты листовок. Женя размножала листовки на машинке и через своих помощников распространяла их в городе. И хотя возможности резидентуры были ограничены, правда о положении на фронте доходила до киевлян.

Активно действовали диверсионные группы, которые, как свидетельствуют архивные сведения, за короткий срок были сформированы Максимом. Из наиболее крупных диверсий, совершенных кудринцами, буквально ошеломивших гитлеровцев, отмечаются следующие. 1 мая 1942 года одна из групп совершила диверсию на перегоне Киев-Жмеринка, в результате которой был пущен под откос эшелон с боеприпасами и немецкими войсками. Крупная диверсионная акция была проведена на железнодорожной станции Дарница. При дефиците взрывчатки кудринцы ухитрились испортить тормоза трамвая, перевозившего гитлеровских офицеров, который развил бешеную скорость, спускаясь к Подолу, и свалился под откос, похоронив под обломками находившихся в нем захватчиков в серо-зеленых мундирах.

Отсутствие связи с Центром мучило Максима, но, продолжая действовать в тылу врага, он верил, что Москва попытается восстановить с ним связь. В Центре действительно было принято решение о восстановлении связи с Максимом. В апреле 1942 года с подмосковного аэродрома взлетел самолет и взял курс на Киев с радистом и двумя связниками для Кудри.

Очевидно, все было спланировано правильно. И разведчики, которые направлялись на связь к Максиму, были настроены решительно. Так, во всяком случае, можно судить по рассказам двоих уцелевших участников этой операции.

Но война по-своему изменяла планы штабов. В Москве планировали выбросить разведчиков на парашютах в районе Киева, но руководитель операции, распрощавшись на аэродроме с молодыми смельчаками, улетавшими на задание, при возвращении в штаб получил радиограмму, в которой летчик сообщал, что в районе Белой Церкви был встречен сильным огнем и вынужден был выбросить разведчиков под Могилев-Подольском, вдали от Киева.

Как потом рассказывали уцелевшие участники операции, им пришлось преодолеть немало невзгод. Анатолий Трусов покинул самолет первым и приземлился на окраине села Политанок Могилев-Подоль-ского района Каменец-Подольской области. И надо же было такому случиться — он попал во двор дома на проволоку, к которой была привязана собака. Конечно же, она подняла громкий лай при виде посланца с неба. На этом могла бы и окончиться боевая эпопея Анатолия, но, к счастью, выскочившие из дома на шум хозяева, видимо, правильно сообразили, что за «гость» к ним пожаловал, помогли ему управиться с зацепившимся за тополь парашютом, и Анатолий благополучно покинул село.

Почти три недели пробирался Трусов к Киеву. Тяжел был этот путь. Несколько раз чудом ускользал он от облав и в конце концов добрался до нужного адреса.

Еще тяжелее сложились обстоятельства с приземлением Лидии Росновской и ее напарника Алексея. Они достигли земли далеко от Трусова. При приземлении Лидия подвернула ногу, а Алексей потерял обувь и шел босиком. Много испытаний выпало на их долю. Алексею пришлось помогать Лидии передвигаться, на его же плечах была рация и весь остальной груз. Не один раз пришлось Алексею прятать рацию и другую поклажу в разных местах, возвращаться за ними и двигаться дальше. Положение разведчиков осложнилось, когда, не выдержав сырых ночевок и многочисленных переправ через водные преграды, Лидия заболела. И все же она дошла до Киева, а Алексей погиб.