Игорь Атаманенко - Лицензия на вербовку

— И когда приём, Курусу-сан?

— Завтра! Начало в семнадцать часов…

— Ну что ж, завтра, так завтра… Вы в 16.30 заедете на явочную квартиру и заберёте свою подружку…

— А как…

Козлов не дал японцу договорить.

— А вот так! Если вы приедете на явку с «хвостом», то он останется с носом… Ведь господин Миядзаки знает, где живёт ваша подружка, так ведь? То-то же! «Ищите женщину»… Считайте, что на этот раз вы её нашли!

Вдруг Козлова осенило.

«Стоп! А почему бы на приёме не произвести выстрел дуплетом: “Самураю” подставить “Распутину”, а этому скользкому угрю Миядзаки — “Эдиту”? Она познакомится с командором на приёме. В посольстве он шарахаться от неё не станет, так как чувствует себя в безопасности… Вот там-то его с нею и надо запечатлеть на память… А потом? Потом будет харакири! Неплохое название для операции по устранению японца… Вот так всегда — оригинальные мысли приходят в голову при экстремальных обстоятельствах… Председателю так и доложу: занимаюсь подготовкой операции “ХАРАКИРИ” с целью компрометации японского разведчика… А почему бы и нет, ведь достал уже этот Мидзаки!»

— Вы знаете, Курусу-сан, не лишними окажутся ещё два пригласительных билета… Можно ли добыть их без ведома господина Миядзаки?

— Без проблем!

— Хорошо… И если во время приёма увидите рядом с ним знакомое вам женское лицо, не удивляйтесь и не подавайте виду. Так надо!

В тот же вечер Козлов провёл ещё две экстренные явки со своими блистательными «ласточками» — «Распутиной» и «Эдитой», чтобы отработать им линии поведения, которых они должны придерживаться на приёме.

«Распутина» и «Эдита» не были знакомы, и действовать должны были в автономном режиме.

Первая будет играть роль наивной и простодушной девушки из провинции. Своим поведением агентесса обязана убедить Миядзаки, что «Самурая» к ней влечёт лишь её красота и жажда женской ласки.

«Эдита» же во время приёма подойдёт к неуязвимому командору с бокалом шампанского и, пожелав наследнику престола многая лета, выпьет вместе с Миядзаки.

Остальное скрытой камерой сделает технарь из Службы генерала Козлова.

В 13.30 Миядзаки запарковал «тойоту» у магазина «Дары природы» и двинулся за очередным бочоночком своего лакомства

Узнав женщину, которая на приёме буквально не давала ему прохода, Миядзаки сначала опешил от неожиданности, но уже в следующее мгновение во весь опор мчался к оставленной на боковой дорожке машине.

Не тут-то было!

— Тосио-сан, дорогой, остановись, куда же ты! — закричала «Эдита» и ринулась вдогонку.

Любопытство замедливших шаг прохожих было вознаграждено сполна: пышнотелая красавица, будто сошедшая с полотен Кустодиева, гналась за воровато оглядывающимся мужичком с ноготок.

Едва только он юркнул в машину и включил зажигание, как был буквально вдавлен в сидение прыгнувшей к нему на колени женщиной. Свет в окошке заслонили пудовые гири её грудей.

— Тосио, я полюбила тебя с первого взгляда, а ты убегаешь от меня… Может, ты девственник?! — донеслось из распахнутой двери автомобиля.

Полку любопытствующих зевак прибыло. Невесть откуда появился репортёр «МК» и направил объектив фотокамеры на автомобиль.

Попытки японца вытолкнуть бесстыдницу из автомобиля натолкнулись на яростное сопротивление. Он почти справился с рехнувшейся от страсти нимфоманкой и сбросил её с колен, как вдруг она случайно нажала педаль газа. Взревев, «тойота» помчалась вперед и, преодолев бордюр, выскочила на тротуар. В последний момент японцу удалось дотянуться до руля, и он судорожно вращал им, пытаясь свернуть на проезжую часть улицы. Пока Миядзаки остервенело крутил баранку, чтобы избежать столкновения с пешеходами, «Эдита» стащила с себя платье, а спутнику разорвала ширинку на брюках.

Кульминация всей операции: агентесса зубами впилась в крайнюю плоть инородца! Брызнула кровь, раздался нечеловеческий вопль, и «тойота» врезалась в стоящий на обочине грузовик.

Подбежавшим сыщикам «наружки» — загримированные под алкашей, они сначала стояли у входа в магазин, а затем гнались за потерявшей управление иномаркой — едва удалось отодрать женщину от обезумевшего от боли иностранца. При этом они не могли отказать себе в удовольствии и отвесили этому влиятельному лицу пару увесистых оплеух по его, ставшей отнюдь не влиятельной, физиономии. Отлились объекту слёзы «наружки», сдерживаемые в течение полутора лет!

В милицейском протоколе, однако, было зафиксировано совсем другое:

«Японский дипломат, пытаясь изнасиловать гражданку Иванову, вошел в раж и в припадке садистского наслаждения детородным членом разорвал губы жертве своей патологической страсти».

Вот до чего доводит импортный секс!

Когда Миядзаки и женщину выволокли наружу, затвор фотокамеры репортёра из «МК» продолжал методично щёлкать, а прохожим предстояло стать зрителями бесплатного экстравагантного шоу…

Неславянской внешности господин стоял посреди улицы с приспущенными окровавленными штанами, слезно умоляя оградить его от посягательств сумасшедшей и оказать ему медицинскую помощь. Он уже не обращал внимания на «Эдиту». Откровенно голая, она одной рукой вытирала перепачканные кровью губы, а второй обнимала корчившегося от боли «партнёра» и ласково приговаривала:

— Ну, с кем не бывает, Тосио-сан… Сегодня не смог — не беда, завтра всё у тебя получится!

Лихих наездников доставили на 2-ю Фрунзенскую улицу в 107-е отделение милиции.

Миядзаки предъявил свою аккредитационную карточку дипломата и потребовал вызвать консула. Заявил, что на него совершено разбойное нападение.

— Как то есть нападение? — возмутился дежурный лейтенант. — Вы что, господин Мудакзаки, хотите сказать, что наши женщины вот так вот, среди бела дня, в центре Москвы бросаются на дипломатов? Может, они ещё и сами раздеваются?!

С этими словами милиционер указал на «Эдиту», которая, подбоченившись, стояла посредине дежурной комнаты… в одних туфлях.

— Да-да, именно так! Я не знать этот женщина, я первый раз видеть…

— Нет, вы только полюбуйтесь на этого негодяя! — закричала агентесса. — Позавчера он обещал жениться на мне, назначил свидание, а теперь, когда ему не удалось меня прилюдно изнасиловать, он уже меня не знает! Это что ж такое творится в Москве, товарищ лейтенант?!

Женщина щёлкнула замком случайно оказавшейся при ней сумочки и швырнула на стол две фотографии. Это были фотографии, сделанные во время приёма в посольстве скрытой камерой. Прижавшись друг к другу, улыбающиеся Миядзаки и «Эдита» свели бокалы, наполненные пенящимся шампанским. Снимки были маленького формата, окружающих не было видно, создавалось впечатление, что двое влюбленных увлеченно воркуют, даже не замечая присутствия фотографа…