Игорь Атаманенко - Лицензия на вербовку

Первым пришёл в себя Фогель.

— Похвально, господин атташе! Очевидно, тот, с кем вы вели телефонные переговоры, сумел настроить вас на боевой лад. Браво! Знаете, как порой не хватает в нашей компании свежих идей, какого-то необычного поворота в игре, непривычных ставок, наконец. Думаю, с вашим приходом всё изменится в наших турнирах… Итак, вперёд, к барьеру! — воскликнул Фогель и с присущей ему ловкостью открыл карту, которую сдал ему банковавший на этот раз Гольдман.

Консул выиграл, и доктор достал из бумажника несколько хрустящих банкнот.

Каменский, разогреваемый внутренней злобой на русского, сразу поставил на кон пятьдесят долларов и, удвоив банк, выиграл. Гольдман вновь бросил на стол доллары. Каменский хотел было выйти из игры, но консул, не считая денег, бросил:

— Ва-банк! — и проиграл.

Одним движением он выхватил из кармана сумму проигрыша, швырнул деньги на стол и объявил:

— Ещё раз ва-банк!

Гржинек вышел из игры, Гольдман снова взял банк на себя и сразу бросил карту Полещуку. Разведчик выиграл, затем проиграл, потом снова выиграл, проиграл…

Так продолжалось около двух часов, в течение которых Полещук ни разу не держал банк. Делал он это с умыслом: надо было распалить игроков.

Разведчик собирался довести партнёров до нужной кондиции, а затем, завладев банком, пустить в ход известные ему шулерские приёмы.

«Сегодня вы все уйдёте отсюда в одних трусах, потому что на меньшее я не согласен!» — мысленно приговорил всех сидящих за столом Полещук.

Когда банк перешел к консулу, все почувствовали, что наконец начинается серьёзная игра. Он проиграл, однако, вопреки традиции, туг же заложил новый банк. Опять проиграл и опять стал держать следующий — третий по счёту банк. Никто не возражал, потому что все были в выигрыше, и Полещук больше всех.

Свой первоначальный капитал, триста долларов, одолженные у Сэлли, он спрятал глубже в карман, решив ни в коем случае ими не рисковать. Затем он сам заложил банк, вскоре удвоил его, снял, и в дальнейшем счастье уже не изменяло ему и при других, часто сменявших друг друга банкомётax.

Сумма в тысячу долларов, которую он должен был вернуть в кассу резидентуры, уже была превышена на пару сотен долларов, когда консул предложил прервать игру и промочить горло чем-нибудь крепче «кока-колы».

— Угощает тот, кто больше всех выиграл! — скомандовал Фогель.

Полещук, полагая, что это традиция клуба, с готовностью нажал кнопку вызова официанта. Восточные демократы и Гольдман от виски отказались, предпочтя ему местное сухое вино.

Полещук, находясь в превосходном расположении духа, распорядился принести каждому по бутылке вина — знай нашихоборванцы с восточной окраины Европы! — себе же заказал бутылку любимого напитка — виски.

— Судя по объему вашего заказа, — вкрадчиво произнес консул, — вы намерены играть до утра, не так ли, господин атташе?

— А почему бы и нет! — воскликнул Полещук.

— Видите ли, господин атташе, независимо от того, как складывается игра, мы играем только до часу ночи и ни минутой дольше… Такова традиция!

Полещук бросил взгляд на часы — без четверти двенадцать.

— Ну, тогда к барьеру, господа, не будем терять времени!

Фогель оценивающе посмотрел на Полещука. Лицо разведчика пылало азартом, глаза сверкали, ноздри подрагивали, как у охотничьей собаки, учуявшей добычу.

«Ну что ж, — принял решение консул, — придётся взять на себя ещё и роль официанта. Ваш стакан, Леон, или как там вас зовут, ни секунды не будет пуст… Да и вообще, пора вводить в действие наше с доктором секретное оружие!»

Остальные присутствующие также обратили внимание, как громко, даже развязно, прозвучало приглашение русского к игре. Да и вообще, в начале знакомства этот Леон вёл себя более сдержанно. Неужели на него так подействовал выигрыш? Нет, скорее всего, ему в голову ударил алкоголь!

Игроки вновь расселись по своим местам, бледный свет мирно струился из-под зелёного абажура, ничто не предвещало бури, а между тем она по воле консула уже нависла над карточным столом…

Полещук после выпитых двух стаканов виски основательно захмелел и пошёл напролом. При первой же раздаче поставил бóльшую купюру, чем собирался, но выиграл. Эта счастливая ошибка внушила ему уверенность, что судьба ведёт его за руку, и он удвоил ставку. И проиграл. Проиграл и в следующий раз, потом ещё и ещё…

Настал момент, когда выигранной ранее тысяче долларов стала угрожать серьёзная опасность.

Наконец, когда банк перешёл к Полещуку, он, применив все свои шулерские навыки, сумел восстановить статус-кво, более того, довёл свой выигрыш до четырёх тысяч долларов! Сразу вслед за этим он хотел заказать себе ещё одну бутылку виски, но в последний момент передумал…

Каменский и Гржинек вышли из игры, но с неослабевающим азартом следили за схваткой доктора, консула и русского атташе.

— Господа, уже без четверти час, — сказал Каменский.

— Это последний банк, — робко предложил доктор, который понял, что не успеет съездить домой за деньгами в случае проигрыша.

— Нет, заложим ещё — каждый по одному! — заплетающимся языком предложил Полещук.

Консул в знак согласия кивнул головой и тут же объявил такой банк, какого в этой компании еще не метали, — две тысячи долларов! Каменский и Гржинек, разом охнув, демонстративно отодвинулись от стола.

— Я пас, — едва выдавил из себя доктор.

— Ва-банк! — заорал Полещук и тут же испугался своих слов и даже своего голоса. Консул открыл девятку, и бумажник разведчика полегчал на тысячу долларов.

— Опять ва-банк! — гаркнул разведчик.

Снова проигрыш. Опрокинув в себя стакан виски, Полищук закурил сигарету, откашлялся и едва выдавил из себя:

— Ещё раз ва-банк…

Консул молча открыл свою карту. Девятка? Никто не назвал её, и всё-таки присутствующие поняли, что карта была именно этого номинала.

Полещук почувствовал лёгкое головокружение, выхватил из кармана платок, вытер взмокший лоб и обвёл партнеров взглядом. Гольдман не сводил с него гипнотизирующего взгляда.

«Странно, — мелькнула мысль в затуманенном мозгу разведчика, — что это доктор на меня так уставился? Он не сводит с меня глаз с тех пор, как я впервые стал банкомётом… Да и вообще, как, черт возьми, быстро всё произошло! Минутой назад я был обладателем трёх тысяч долларов, и вдруг! Ну, ничего, тысяча ещё есть, значит, есть надежда…»

Полещук вынул из бумажника пять купюр.

— Пятьсот? — бесстрастно спросил консул. Разведчик кивнул и открыл брошенную ему карту. Восьмерка. Консул прикупил. Девятка.

Половина остававшейся у Полещука суммы была проиграна. Он покачал головой, словно не хотел с этим coглашаться. И поставил последние 500 долларов.