Олег Айрапетов - Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1914 год. Начало

Оставался только один путь снабжения – через Черное море, по линии Константинополь – Трапезунд. 24 октября (6 ноября) 1914 г. Черноморский флот потопил здесь три самых крупных турецких парохода, перевозивших войска к Энверу-паше: «Мидхат-паша», «Безми-Алем», «Бехр-Ахмер» 2. Это была большая потеря для турок, однако самым радикальным решением вопроса о срыве их военных поставок для России было бы полное закрытие Босфора или разрыв турецких коммуникаций в районе Проливов. Для решения первой задачи Черноморский флот с первых же дней войны активно приступил к минированию. В 1914 г. было поставлено 5500 мин, и таким образом израсходован весь минный запас, даже с учетом пополнения. Из этого числа только 910 были поставлены у Босфора 3. Разумеется, полностью блокировать пролив не удалось. Лучшим способом решения вопроса в конечном итоге был признан прямой удар.

Капитан 1 ранга Г К. фон Шульц, русский представитель при британской Атлантической эскадре, предлагал ее командованию провести операцию на Балтике с целью освобождения самого прямого сообщения между Россией и союзниками 4. Предложения русского офицера совпадали с довоенными предложениями первых лордов Адмиралтейства адмиралов Джона Фишера и Артура Вильсона 5. Вернувшийся в Адмиралтейство Дж. Фишер вновь предложил свою старую идею относительно Балтики. В конце 1914 г. это предложение было поддержано У. Черчиллем, но правительство так и не приняло его 6. Идею удара по Константинополю впервые предложил именно У. Черчилль, и его активно поддержали премьер-министр Г Асквит и Г Китченер 7. Последний вообще был ярым сторонником действий на востоке, принципиально расходясь в этом с Ж. Жоффром 8.

Г Китченер передал предложения великого князя в Адмиралтейство. 7 (20) января 1915 г. британское посольство в России информировало С. Д. Сазонова: «В настоящее время оно (то есть Адмиралтейство. – А. О.) пришло к заключению, что в добавление к второстепенной демонстрации, о которой лорд Китченер телеграфирует Вашему Императорскому Высочеству, общие интересы союзного дела требуют серьезного усилия, чтобы сломить турецкое сопротивление. В соответствии с этим Адмиралтейство решило попытаться путем морской операции форсировать проход через Дарданеллы. Предполагается, что эти операции, которые будут, как надеется Адмиралтейство, походить на способ, посредством которого германцы уничтожили внешнее кольцо антверпенских фортов, займут 3 или 4 недели для своего выполнения» 9.

Подготовка плана операции на Проливах была поручена вице-адмиралу С. Кардену 10. В Средиземном море собиралась эскадра. Первоначально в ее состав британцы предполагали ввести 12 линейных кораблей (из них только два дредноута), три легких крейсера, 16 истребителей миноносцев, четыре подводные лодки, одну базу для гидропланов, значительное количество тральщиков и вспомогательных судов. Кроме того, Лондон сделал предложение Франции поддержать операцию флотом. Начало ее планировалось на вторую половину февраля 11. Британские моряки, в отличие от военных, предпочитали атаковать слабейшую позицию. Главной проблемой была поддержка с суши. Исторический опыт убедил англичан в необходимости комбинированного удара по Проливам. Британский флот форсировал Дарданеллы без поддержки армии лишь в 1807 г., когда эскадра адмирала Дж. Дакворта прорвалась в Мраморное море, но ей пришлось уходить оттуда с большими потерями. Этот урок не прошел даром, и даже в Крымскую войну одним из первых актов тогдашних союзников была оккупация Галлиполийского полуострова.

С. Карден предлагал начать с медленного продвижения в Дарданеллах, систематически уничтожая форт за фортом и одну минную позицию за другой 12. Роль основной ударной силы в таком случае играл флот, но его успехи должна была удержать армия. Проблема состояла в том, что свободных сухопутных сил в распоряжении Лондона не было. Их требовалось собрать или создать. Однако к концу 1914 – началу 1915 г. обученных кадров у англичан не хватало, а французы еще не отошли от шока. В начале 1915 г. союзники даже просили у России выделить войска для этой операции, и Николай Николаевич согласился послать отборный отряд в составе четырехбатальонного полка, одной батареи и казачьей полусотни. Этот отряд предполагалось перевезти из Владивостока в район Проливов, где он должен был соединиться с союзниками. Так как собственного тоннажа у России для этого не было, его предложили обеспечить союзникам. В результате англичане отказались от русского участия в операции на первом ее этапе 13.

12 (25) января 1915 г. Верховный главнокомандующий ответил на телеграмму Г Китченера. Великий князь придавал своему ответу особое значение и составил его лично. Он писал: «Обращение к союзникам в целях вызвать выступление против Турции имело целью оттянуть турецкие силы с Кавказского фронта в момент, когда на всем фронте Кавказской армии завязывалось сражение с превосходными силами. Это сражение могло закончиться для нас поражением. Действительно, намереваясь оказать всеми нашими силами содействие союзникам, мы решили никоим образом не ослаблять наших войск, сражающихся против немцев и австрийцев. Мы рассматривали также военные действия союзников против Турции как мощное средство оказать значительное моральное воздействие. В своем обращении мы не указали и не настаивали на том или ином способе выполнения, так как мы не имели возможности принять непосредственное участие в выполнении плана действий против Турции» 14.

Эта невозможность, по мнению Николая Николаевича (младшего), объяснялась следующими причинами: 1) слабость на море (русский флот был равен по силе турецкому только в случае сбора всех кораблей в одной эскадре, при этом ввод в строй первого русского дредноута «Императрица Мария» ожидался не ранее мая 1915 г.); 2) русские корабли могли принимать запас угля только на четыре дня, перезагрузка в походе в зимнее время была невозможной; 3) при этом наша основная база находилась в 24 часах хода от Босфора; 4) сильные позиции береговой артиллерии противника; 5) требуемые для десанта силы (не менее двух корпусов) могли быть обеспечены только за счет европейского фронта. Последнее решение было явно неприемлемым для великого князя, который считал наиболее важной задачей сокрушение главного противника – Германии. «Такова ясная и правдивая картина нашего положения, – писал он. – Мы спешим изложить ее, дабы союзники считались с ней, когда им придется выбирать средства и определять характер действий против Турции для того, чтобы добиться наибольшего успеха при данных обстоятельствах. Нельзя надеяться на разгром Турции путем успехов на Кавказском театре войны. Даже взятие Эрзерума не будет иметь в этом отношении решающего влияния» 15.