Юрий Богданов - Сергей Круглов. Два десятилетия в руководстве органов госбезопасности и внутренних дел СССР

В оперативном приказе 15‑го немецкого полицейского полка отдавалось такое распоряжение: «23 сентября 1942 года 3‑й батальон уничтожает расположенные в районе к северо-востоку от Мокран и отравленные бандитской заразой деревни Борки, Заботье и Борисовка». В приказе чётко расписывалось, как распределялись выделенные силы, наличное вооружение и приданное подкрепление для проведения операции, которая назначалась на 5 часов 30 минут утра. В процессе операции планировалось провести «конфискацию поголовья скота, сельскохозяйственного инвентаря, запасов хлеба и прочего имущества». Для вывоза награбленного «рота должна организовать обоз из крестьянских телег и подвезти их на близкое расстояние к месту действия».

Сохранился отчёт о расправе с деревней Борки, учинённой 10‑й ротой 3‑го батальона. Взяв деревню в клещи, полицейские стали сгонять поголовно всё население к месту казни, располагавшемуся в 70 метрах от околицы, где были тщательно замаскированы пулемёты. Исполнявший обязанности командира роты обер-лейтенант Мюллер доложил: «Расстрел начался в 9 часов 00 минут. Расстреляно мужчин — 203, женщин — 372, детей — 130. Израсходовано винтовочных патронов — 786, патронов для автоматов — 2496. Потерь в роте не было». Поистине немецкие точность и пунктуальность!

Не менее цинично и скрупулёзно отчитался и командир 11‑й роты 3‑го батальона капитан Пельс, получивший задание «уничтожить населённый пункт Заболотье и расстрелять население». После краткого разъяснения обстановки и распределения сил рота выступила в направлении указанной деревни. «Специально мобилизованные для операции 93 крестьянские подводы были оставлены до дальнейших распоряжений у входа в населённый пункт под охраной команды, состоявшей из 1 унтер-офицера и 4 солдат». 23 сентября 1942 года около двух часов ночи рота подошла к первым, отдельно стоявшим дворам. «В то время как главные силы двинулись дальше в глубь деревни, отдельные дворы были окружены выделенной для этого командой и жители выведены из домов». Всё население во главе со старостой согнали в школу, «а одна команда тотчас отправилась на расположенные в 7 километрах от деревни выселки с тем, чтобы забрать их жителей». Обречённых на смерть людей разделили на три группы и расстреляли на месте казни, «которое было тем временем подготовлено мужским населением деревни». С нескрываемой «любовью» к этому чёрному делу капитан Пельс написал, что «казнь была проведена планомерно и без особых происшествий, если не считать одной попытки к бегству». А вот как оценил этот палач мужество советских людей в столь кошмарной обстановке: «Большинство жителей деревни сохраняло самообладание и шло навстречу вполне заслуженной судьбе, которая вследствие их нечистой совести не была для них неожиданностью».

После того как около 12 часов 00 минут казнь завершилась, высланные патрули повторно обыскали все помещения в деревне и обнаружили 5 спрятавшихся человек. «Их извлекли из убежищ и тут же, на месте, расстреляли». После этого внешнее оцепление было снято, и началась «очистка дворов». Подтянутые тем временем крестьянские подводы отвезли под охраной «весь живой и мёртвый инвентарь» в Мокраны, «в государственное имение». Необмолоченный хлеб сложили у южного выезда из деревни. После этого приступили к сожжению деревни. Выселки и отдельно стоявшие дворы предали огню сразу же после «очистки». Результаты «боевой операции» оказались следующие: «Расстреляно 289 человек, сожжён 151 двор, угнано 700 голов рогатого скота, 400 свиней, 400 овец и 70 лошадей. Вывезено хлеба: 300 центнеров обмолоченного и 500 центнеров необмолоченного. Конфисковано около 150 сельскохозяйственных машин с ручным приводом и многочисленный инвентарь». 27 сентября 1942 года в 12 часов 30 минут рота с подразделениями усиления покинула мёртвое пепелище и выступила в направлении Мокран, оставив один взвод для охраны не вывезенного наворованного хлеба [70].

В связи с чудовищными преступлениями, совершёнными на временно оккупированных советских территориях, 2 ноября 1942 года указом Президиума Верховного Совета СССР была образована Чрезвычайная Государственная Комиссия «по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причинённого ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР».

Но и в своём тылу органам внутренних дел хватало проблем. В связи с тем, что многих квалифицированных рабочих призвали в армию, на производстве подчас трудились подростки, женщины и не пригодные к строевой службе мужчины. Вследствие неопытности и по неосторожности эти труженики часто нарушали технику безопасности, что приводило к серьёзным последствиям, особенно на заводах Наркомата боеприпасов. Так, на одном предприятии «вследствие резкого повышения температуры сушки пороха, нарушения режима продувки и отсутствия квалифицированного наблюдения за производственным процессом» произошёл взрыв, в результате которого погибли трое рабочих и был причинён значительный материальный ущерб. На другом заводе в мастерской по приготовлению взрывчатого вещества возник пожар, от которого сгорели здание и аппаратура. Локализовать огонь не было возможности из-за неисправности противопожарной системы, огнетушителей и водопровода. В подобных случаях печальных последствий можно было избежать при соблюдении правил техники безопасности. А вот на заводе № 50 произошёл взрыв погребка с капсюлями, принёсший убыток на огромную сумму. При обследовании места происшествия специалисты обнаружили «механизм, дающий возможность произвести взрыв погребка», что заставило предположить «о наличии в данном случае диверсионного акта». Аналогичный взрыв произошёл и на другом заводе. Несмотря на большое количество взрывов и пожаров, повторявшихся на ряде заводов по несколько раз, органы внутренних дел не приняли «эффективных мер к предотвращению аварий и установлению виновных». В связи с этим заместитель наркома Круглов С.Н. утвердил Указания НКВД СССР, в которых предлагалось проверить состояние техники безопасности на заводах и принять меры к очистке отделов, отвечавших за этот вопрос, «от подозрительного и антисоветского элемента». Создать в аппаратах таких отделов агентурно-осведомительную сеть, возложив на неё «профилактическую работу по предупреждению случаев нарушения техники безопасности». Лиц, виновных в нарушении техники безопасности, арестовывать и привлекать к уголовной ответственности [71].

В целях предотвращения возможности утечки информации, представлявшей интерес для нашего противника, в военное время велась перлюстрация частных писем, отправлявшихся с фронта и на фронт. Вместе с тем сотрудники военной цензуры не всегда добросовестно исполняли свою работу, в результате чего при вскрытии и заделке конвертов на адресах срезались или забивались проставлявшимися штемпелями номера полевой почты, и бойцы и командиры не могли получить долгожданные весточки из дома. Из конвертов порой терялись, а иногда перепутывались с другими, пересылавшиеся фотокарточки, документы и сами письма. Тексты в письмах зачеркивались либо небрежно и грязно, либо так, что имелась возможность их прочитать. В ряде цензорских отделений, часто при поощрении начальников, установилась вредная практика погони за рекордным количеством просмотренных писем, что вело к снижению качества контроля.