Евгений Примаков - Очерки истории российской внешней разведки. Том 6

Одним из таких разведчиков-нелегалов и предстояло стать Шамилю Абдуллазяновичу Хамзину.

Из оперативной справки на Ш.А. Хамзина: «Родился в 1915 году в Архангельске, в татарской семье. В 1923 году семья переехала в Казань, где Хамзин учился в средней школе. После окончания школы он поступил в Ленинградский электротехнический институт имени В.И. Ульянова (Ленина) на факультет приборостроения. Тема дипломной работы: «Управление с самолета торпедными катерами по радио». Перед самым началом Великой Отечественной войны получил диплом инженера-электрика. Работал на военном заводе в Москве, где был принят в партию. В 1946 году Хамзину предложили перейти на работу в НКГБ, в одно из подразделений внешней разведки. Окончил специальную разведывательную школу. В совершенстве знает уйгурский, турецкий, арабский, английский и румынский языки, не считая родного татарского и русского».

Профессиональный разведчик, татарин по национальности, Ха-леф (таким стал оперативный псевдоним Шамиля Хамзина) мог легко выдавать себя за араба. К тому же он свободно владел арабским языком. Именно поэтому сразу же после соответствующей подготовки он начал активно работать с нелегальных позиций на Ближнем Востоке. Однако вскоре Центр принял решение постепенно вывести разведчика в Японию, где он должен был организовать и возглавить работу нелегальной резидентуры.

В 1952 году Халеф под видом уйгура Энвера Садыка приехал в китайскую провинцию Тяньцзинь. Он быстро вошел в местную мусульманскую общину, стал одним из ее руководителей и даже помощником муллы. В дальнейшем к Халефу в Китае должна была присоединиться Ирина Алимова, которой предстояло выдать себя за его невесту. В Японии им необходимо было обосноваться в качестве добропорядочной супружеской пары эмигрантов.

…Дорога в страну цветущих хризантем началась для Ирины в 1953 году с поездки в Европу. Разведывательных заданий перед ней в ходе той поездки не ставилось: Ирина должна была лишь проверить надежность своих новых документов, вжиться в облик иностранки. Осенью того же года, успешно справившись с поставленными перед ней задачами, Ирина возвратилась в Москву. Ей дали кратковременный отпуск для посещения родных, живших в Ашхабаде.

А в самом начале 1955 года молодая разведчица, которой был присвоен оперативный псевдоним Бир, выехала в свою основную командировку.

Путь в Японию был непрост. Сначала нужно было въехать в третью страну, где предстояло прожить несколько месяцев под именем Гюзель. Только убедившись, что ее пребывание там не привлекает внимания местных спецслужб, Бир следовало сменить документы и под соответствующей легендой выехать на восток Китая якобы для встречи с женихом, также «сыном эмигрантов из России», который, проживая там, занимался небольшим бизнесом в соседней Монголии, а затем решил эмигрировать из страны. К нему Бир и ехала для того, чтобы сочетаться браком.

Прибыв в Турцию, Бир находилась там несколько месяцев, чтобы немного освоиться. После того как стало ясно, что обстановка вокруг нее остается нормальной, Бир самолетом вылетела в китайский город Урумчи, где компактно проживали местные мусульмане.

Здесь Бир окончательно доработала свою легенду, согласно которой она являлась дочерью богатого торговца-уйгура, собирающейся выйти замуж за уроженца своего родного города, уйгура по имени Энвер Садык — с ним она якобы была ранее помолвлена.

Убедившись в том, что легенда «срабатывает», а обстановка вокруг нее остается спокойной, Бир в соответствии с планом, разработанным в Центре, поездом отправилась к жениху, которого знала только по фотографии. Их встреча должна была состояться на вокзале портового китайского города Тяньцзинь, являвшегося «морскими воротами» столицы Китая Пекина. Будущий супруг Бир несколько дней подряд приезжал на вокзал, чтобы встретить ее, однако напрасно. В день прибытия разведчицы он также приехал на вокзал, но в справочном бюро ему сообщили, что поезда из Пекина не будет, и он уехал. На самом деле пекинский поезд сильно опоздал, и разведчики не смогли встретиться.

В два часа ночи Бир оказалась одна на перроне вокзала незнакомого города. Убедившись в том, что ее никто не встречает, разведчица решила отправиться в отель, но тут почувствовала на себе пристальный взгляд полицейского. Неподалеку на площади находился рикша с повозкой, ожидавший пассажиров. Ирина подозвала его жестом руки. Полицейский также тронулся в ее сторону. Когда страж порядка приблизился к ней, Бир сказала по-уйгурски:

— Что-то здесь темно. Не мешало бы улучшить освещение площади.

Услыхав знакомую речь, полицейский, оказавшийся также уйгуром, улыбнулся Бир и козырнул ей. А она протянула вещи рикше и небрежно сказала:

— В центральную гостиницу.

В гостинице ей удалось без проблем получить отдельный номер, если так можно назвать комнату, двери которой не имели запоров. Бир, не раздеваясь, села на кровать и стала терпеливо ждать рассвета. Из соседних номеров доносились шумные голоса, выкрики, пение: видимо, подвыпившая компания праздновала какое-то событие.

В пять утра в номер вошел какой-то человек, одетый в нижнее белье. Он молча направился к находившейся в углу комнаты печке и стал ее растапливать. Сделав свое дело, он так же молча удалился. Бир не произнесла ни слова. Позднее она узнала, что ее поведение было правильным: это истопник гостиницы по очереди затапливал печи в номерах, и всякие разговоры с ним были бы неуместны.

На следующий день Бир встретилась с женихом по запасному варианту в городе, возле универмага. Через четыре месяца они сыграли свадьбу. Каждый из новобрачных оставил свою фамилию, хотя для окружающих они были Энвер и Хатыча Садык.

Следует подчеркнуть, что уже при первой встрече Бир и Халеф понравились друг другу. Забегая вперед, отметим, что весь долгий срок пребывания в Японии они, создавшие супружескую пару по воле Центра, жили дружно и счастливо. Семейная жизнь их продолжалась и после выхода в отставку.

Теперь разведчикам предстоял наиболее трудный этап выполнения задания Центра — супруги-нелегалы должны были отправиться в Японию, где им предстояло трудиться. Однако после войны Япония находилась под фактической оккупацией США, и получить разрешение на постоянное проживание там для иностранцев было чрезвычайно трудно.

Новоявленная супружеская пара показала себя радушными и гостеприимными хозяевами. Их большой дом в голландском сеттльменте Тяньцзиня всегда был полон эмигрантами-мусульманами (не забудем, что Халеф был в свое время помощником муллы). Это гостеприимство и благотворительность создавало супружеской паре прекрасную репутацию. Тут, к счастью, одна их хорошая знакомая, которая владела в Японии участком земли размером в три сотки, предложила, а затем и продала свой участок супругам Садык. Это обстоятельство значительно упростило их переезд в Японию. Помогли разведчикам и запасенные заранее рекомендательные письма от ряда японских общественных деятелей, с которыми они успели познакомиться, а также письма от религиозных организаций. Сделка по приобретению участка земли в Японии состоялась, и супруги выехали в Гонконг.