Владимир Черкасов-Георгиевский - Генерал Деникин

Грандиозное, почти месячное сражение красных и белых за Ставрополь началось в конце октября. В это время, после мятежа против Советов красного командарма Сорокина, генерал Покровский занял станицу Темнолесскую – вся Кубанская область добровольцами была освобождена!

15 ноября врангелевские конники ворвались в Ставрополь, в тюрьме которого большевики успели убить Сорокина. Красные оставили в городе две с половиной тысячи непогребенных трупов и четыре тысячи своих раненых. На дверях их лазаретов белели надписи: «Доверяются чести Добровольческой армии». Они знали, что только у белых осталась в России честь.

Северо-Кавказская Красная армия уже не оправится после этого поражения, хотя вскоре будет вновь насчитывать около семидесяти тысяч бойцов. В очередной раз обескровились добровольцы, их полки гибли и возрождались, в каждом осталось по 100–150 штыков. В этих боях выбило из строя М. Г. Дроздовского пулевой раной в ногу. Он умрет в госпитале Ростова-на-Дону в начале 1919 года от заражения крови.

Ядро отряда Дроздовского – 2-й Офицерский стрелковый полк в январе будет переименован во 2-й Офицерский стрелковый генерала Дроздовского полк. В августе появится и 4-й полк его имени, в октябре – Офицерская стрелковая генерала Дроздовского дивизия. Дроздовскими отличиями у стрелков станут фуражка с малиновой тульей (с белой выпушкой) и белым околышем (с двумя черными выпушками), малиновые погоны с белой и черной выпушками, черными просветами и золотой литерой «Д». У некоторых офицеров – малиновый погон с таким же просветом, с белой выпушкой и золотым Российским Императорским орлом в нижней части.

Гимнастерка стрелков-«дроздов» будет белой – с малиновой выпушкой на обшлагах и клапанах нагрудных карманов, малиновая тесьма по разрезу борта. У дроздовцев-артиллеристов же будет фуражка с малиновой тульей (с черной выпушкой) и черным околышем (с двумя красными выпушками), погоны – красные с такими же просветами, с черной выпушкой и золотыми галуном, орудиями и литерой «Д».

На Дону атаманом был переизбран генерал Краснов, который с лета и все это боевое время пытался организовать «Доно-Кавказский союз» из войск донских, кубанских, астраханских казаков и «Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана»: «соединенных в одно государство на началах федерации». Его столицей объявлялся, конечно, Новочеркасск. Суета с этим Союзом, еще раньше замышлявшимся Красновым «Юго-Восточным», не уходила дальше бумаг, но сильно досаждала добровольцам.

Войсковой Донской Круг при переизбрании Краснова высказал Добровольческой армии «горячую любовь и искреннее желание не словами, а делом служить в тяжелой святой работе». Сам же атаман как был «антиалексеевцем», так и остался «антиденикинцем».

Акции Краснова сильно подорвались, когда имперский режим в Германии пал и во второй половине ноября красновские союзники-немцы ушли с Дона, после их красной «Ноябрьской революции» и Компьенского перемирия с Антантой, положившего конец Первой мировой войне. Но белым было не до сведения счетов с писателем-атаманом: открылось опаснейшее и кратчайшее направление к Новочеркасску – воронежское. Немцы, отхлынувшие на Украину, объявили нейтралитет. На Харьковщине и Екатеринославщине загуляли атаманы Петлюры, свергая власть гетмана Скоропадского. Они перекрыли военное снабжение донцов с Украины и провоцировали вторжение большевиков с харьковского направления.

Дон оказался против вдвое сильнейшего врага, когда красные войска обрушились на казаков с воронежских плацдармов, с северо-востока и других линий. В этих сражениях, протянувшихся на декабрь, в мороз и стужу станичники показали, на что способен Тихий Дон. Краснов поставил в строй поголовно всех казаков, способных носить оружие. Изнемогая от потерь и лишений, они дрались за родную землю, неизменно одерживая верх, тысячами брали красных в плен.

Донской фронт был огромен: от Луганска до Царицына, от Царицына до Маныча… Генерал Гусельщиков блестяще сокрушил 8-ю красную армию на линии Лиски – Таловая-Новохоперск. Героически бился небольшой отряд Молодой Донской армии, отбивая все атаки в районе Луганска. Сначала подавшись назад от 9-й красной армии в Хоперском округе, донцы бросились вперед, опрокинули ее, доходя до Елани и Камышина. Славная конница генерала Мамонтова отражала красных на царицынском направлении, чтобы перейти в наступление, а в начале 1919 года она выйдет вплотную к Царицыну.

Донские успехи впечатляли, но крепкие задним умом казаки начинали колебаться. Красные агитаторы внушали им, что Советская власть обязательно сохранит казачий уклад. Закрадывалось и недоверие к Краснову, столь красноречиво убеждавшего донцов в надежности немцев, которые испарились. В декабре один донской полк перейдет на сторону красных, потом – еще несколько станиц, а войска Верхне-Донского округа заключат мир с большевиками и начнут расходиться по домам. Пораженчество будет шириться по Донскому фронту, чтобы снова переломиться на «белое» настроение, когда Деникин в 1919 году начнет поход на Москву…

Я пишу эти строки 7 ноября 1998 года. Только что вечером показали телерепортажи о шествиях по поводу 81-летия «Великого Октября». Был репортаж и из Новочеркасска. Там не праздновали, а молились в память погибших казаков – и в ноябрьских боях 1918 года с красными. Атаман с погонами Всевеликого Войска Донского сказал, что четверо из пяти казаков было в ту пучину убито… Знали бы казаки 80 лет назад, что лишь кручиниться о них будут уцелевшие потомки в бутафорских погонах.

Моя память еще горше. Как сказал парижский сын алексеевца, все остатки Белой гвардии на маленьком французском кладбище уместились… Но моя память светлей – «наши» в офицерских погонах переходили к красным только убитыми. И я твердой рукой крещусь, целюсь в мои клавиши с полустертыми буквами, пусть и совсем один в этот глухой ноябрьский московский вечер.

Сегодня поминальная Димитриевская суббота всех православных христиан – перед днем святого великомученика Димитрия Солунского. Ее основал князь Дмитрий Донской, молившийся в Троицкой обители преподобного Сергия в память воинов, погибших на Поле Куликовом в битве против тогдашних мамаев.

Генерал Деникин пробует пищу на благотворительном обеде

22 ноября 1918 года в новороссийский порт вошла эскадра союзников Добровольческой армии: два миноносца и два крейсера французов и англичан: «Эрнест Ренан» и «Ливерпуль». Им, хотя, как всегда, «долго» жданным, потом рукоплескал и Екатеринодар. Здесь на встрече представитель Великобритании генерал Пуль сказал: