Дмитрий Дёгтев - Секретные операции люфтваффе. От Гренландии до Ирака. 1939–1945

Во многих послевоенных и современных исторических трудах о работе перевербованных агентов и радиоиграх с немцами рассказывается весьма некритично. Мол, фашисты верили во все, что передают их «шпионы», и даже награждали их Железными крестами чуть ли не «по личному указанию фюрера». Однако немцы и сотрудники абвера все же были не столь глупы. В большинстве случаев они подозревали, что им сливают «дезу», и относились к полученной информации критично и настороженно. Все сведения тщательно фильтровались и анализировались, а вовсе не принимались на веру. Ну а к дополнительным «курьерам» с батарейками и деньгами все равно относились как к расходному материалу. Агентом больше, агентом меньше!

Радиоигры с «Цеппелином» велись из Москвы, Волоколамска и Люберец, Свердловска, Вологды, Ярославля, Солигалича, Рязани, Тамбова, Воронежа, Куйбышева, Горького, Уфы, Новосибирска, что дает наглядное представление о пространственно-географическом размахе диверсионно-разведывательных планов и замыслов фашистской разведки. В процессе ведения радиоигр только в первом полугодии 1943 г. на советскую территорию были выведены и арестованы 15 агентов-связников, посланных к «действовавшим» немецким агентам, ожидалась заброска еще нескольких агентов-курьеров.

Далеко не все агенты были пойманы и обезврежены контрразведкой. В большом городе, насыщенном беженцами, эвакуированными, ранеными и другими «временно проживающими», шпионам было довольно легко легализоваться и незаметно вести разведывательную и диверсионную деятельность. Пуски ракет во время налетов авиации много раз отмечались в 1942–1943 гг., причем, несмотря на все принимаемые меры, задержать ракетчиков почти никогда не удавалось. Начальник Горьковского областного управления НКВД В.С. Рясной после войны вспоминал: «В Горьком было много немецкой агентуры. Одной из главных задач немецких шпионов было добыть секрет клея для изготовления авиационной древесины». Это утверждение выглядит довольно нелепо, учитывая, что все немецкие самолеты были сделаны из алюминия!

Заброски шпионов и операции по их поимке были насыщены яркими событиями и эпизодами. Однако отнюдь не заброшенные с самолетов агенты давали основной объем информации для германской разведки. Напротив, все эти акции носили скорее вспомогательный характер, хотя и отвлекали значительные силы и средства у советской контрразведки.

По мнению исследователя Вадима Андрюхина, сведения о заводах немцы получали от тех, кто на них раньше, в довоенное время работал: «Как следует из захваченных уже после войны немецких документов, данные о советской промышленности враг прежде всего черпал из опросов тех военнопленных, кто до войны трудился на фабриках и заводах. Особое внимание немцы уделяли инженерам и прочим техническим специальностям. После опросов и допросов добытые материалы направлялись в отделение экономической разведки штаба «Валли-1/1 Ви» («Ви» – от немецкого слова «виртшафт» – экономика). Отделение обобщало эту информацию и составляло обзоры, схемы, планы и карты советских промышленных предприятий. После чего эти документы шли прямиком в гитлеровскую ставку и в управление германской военной авиации – люфтваффе для нанесения бомбовых ударов» .

При этом немцы не только допрашивали и выявляли пленных инженеров, но и привлекали их к сотрудничеству в качестве чертежников и технических аналитиков. На этом специализировалась зондеркоманда-655, которой руководил выходец из России Вилли Мецнер, до 1931 г. он жил и работал в Ленинграде. Наиболее ценные специалисты допрашивались в зондеркоманде-806. Это было особое подразделение, которым командовал опытный разведчик майор Гемпель, специалист по советской военной промышленности. Его сотрудники тщательно опрашивали пленных инженеров, выуживая у них всю известную им информацию. После чего предлагали закрепить сказанное на технических чертежах и планах.

В указанных зондеркомандах «трудились» и горьковские специалисты, как, например, Андрей Косун, руководивший группой по изучению советского пулеметного вооружения, и Федор Замятин, получивший штатную должность чертежника-копировальщика. Последний даже носил немецкую форму и получал оклад как военнослужащий вермахта.

Уже после войны в Горьком было проведено несколько закрытых судебных процессов над земляками – немецкими шпионами. К примеру, в обвинительном заключении Василия Шлемова, бывшего диспетчера пристани Горький Московско-Окского речного пароходства, говорилось:

«Шлемов, находясь в составе 194-го полка морской пехоты, в октябре месяце 1942 года, во время боев с немецко-фашистскими захватчиками под городом Моздок попал в плен к немцам, откуда в числе других пленных бойцов был переведен в лагерь в город Георгиевск. В Георгиевском лагере военнопленных Шлемов был, как специалист по эксплуатации водного транспорта, выявлен и допрошен обер-лейтенантом Брауном (доктором экономических наук), возглавлявшим одну из групп экономической разведки германской армии, именуемой Абверкоманда-101, а впоследствии «Зондеркоманда Штелле». На этом допросе Шлемов был предварительно обработан Брауном и выдал последнему секретные сведения о грузоперевозках по Московско-Окскому пароходству и количественном составе флота на пассажирских линиях Москва – Уфа и Москва – Горький, являвшихся в период Великой Отечественной войны особо важными стратегическими путями.

В ноябре 1942 года Шлемов из Георгиевского лагеря был переведен в лагерь военнопленных в г. Ставрополь, где с ним по указанию того же доктора Брауна связался сотрудник вышеуказанной немецкой разведки Куроедов – в прошлом работавший инженером-механиком Средне-Волжского речного пароходства… Дав согласие сотрудничать с органами немецкой разведки, Шлемов приступил к практической предательской работе, выполняя ряд чертежно-копировальных работ по оформлению материалов, собранных экономической разведкой от русских пленных, содержащих государственную тайну, лично начертил схему телефонно-селекторной связи и радиосвязи Московско-Окско-Камского и Волжского пароходств, а также расшифровал аэрофотоснимок города Молотовска, нанеся на него расположения военных объектов. Кроме того, выявлял из среды русских военнопленных антисоветски настроенных лиц, способных на предательскую деятельность в пользу немцев, и отбирал у них известные и секретные сведения, интересующие разведку противника» .

Аналогичным образом работал на немцев и бывший инженер завода «Красная Этна» Григорий Федорцов. Он служил на Черноморском флоте, а в плен попал в Севастополе в июле 1942 г. Впоследствии Федорцов работал у немцев чертежником и занимался копировкой планов советских городов и разного рода технического оборудования.