Анатолий Чайковский - НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА

В процессе обучения достигалось уменье без ошибок работать с ключом, принимать на слух радиограммы, быстро налаживать связь с радиоцентром, шифровать и дешифровать полученные материалы, ремонтировать подручными средствами с использованием запасных частей рацию и др. К самостоятельной работе специалист радиосвязи считался подготовленным, если в ходе выполнения контрольного задания без ошибок мог принять (передать) 70–80 знаков в минуту.

Перед отправкой за линию фронта все радисты проходили дополнительный инструктаж. На случай провала и работы под контролем советской контрразведки в радиограммах обуславливались условные знаки, пароли и т. д. Нередко на них возлагались и задачи «санитаров-чистильщиков» [100].

Наряду с обучением радистов-мужчин, в некоторых школах создавались женские группы. В будущем их представители виделись в составе небольших диверсионно-разведывательных формирований, прежде всего для заброски в глубокий советский тыл. Легендировались они под семейные пары, командировочных, эвакуированных, выздоравливающих после тяжелых ранений, инвалидов, комисованных по болезни и т. д.

С лета 1943 г. (после неутешительных событий для Вермахта под Орлом и Курском) появился новый вид агентов – радисты-резиденты. Их подготовку осуществляли в основном школы в Штеттине (Польша), Нойкурене и Нидерзее (Восточная Пруссия). Сфера их будущей работы определялась освобожденной советской территорией. С учетом секретности предстоящего задания, они проживали на конспиративных квартирах, занятия по отдельной программе проводились в индивидуальном порядке или с предполагаемым напарником. Кроме радиодела, других специальных дисциплин, курсанты в деталях изучали особенности района предстоящей деятельности, топографию, шифры, тайнопись, фотодело, взрывчатые вещества, приемы общей и радиомаскировки. Для них заранее готовились и специальные места укрытий, явочные квартиры, основные и запасные каналы связи и многое другое. Кроме мощных радиостанций, их снабжали подложными документами, крупными денежными суммами, запасами продовольствия и вещевого имущества. Радистов-резидентов в преобладающем большинстве случаев подбирали из не подлежащих призыву в армию местных жителей, женщин, некоторых других категорий населения оккупированных районов. Наряду с разведкой и передачей в абверовские радиоцентры разведывательной информации, на них возлагались задачи подбора и формирования агентурно-осведомительной сети, проведения диверсий, других подрывных акций. Наибольшее число скрытых резидентур было оставлено в Прибалтике, Крыму, Украине и Белоруссии.

При подготовке всех видов агентуры абверовцы старались учитывать географические и природные условия планируемого района ее пребывания, особенности действий при захвате или уничтожении тех или иных стратегических объектов, проведении индивидуальных террористических актов и т. д. Такие подходы в обучении были характерны прежде всего для школ в Варшаве, Рованиеми (Финляндия), Вано-Нурси (Эстония), некоторых других. В местечке Гемфрут (Германия) абверовцы открыли и школу по обучению диверсантов из детей и подростков. Отдельно велась подготовка агентов для разведки, диверсий и террора в частях и соединениях ВМФ, в авиационных, танковых, технических и других родах войск Красной Армии [101].

В отличие от Абвера, система подготовки агентуры в школах РСХА имела свои особенности. Их можно свести к нескольким наиболее характерным чертам: вербовка агентов проводилась преимущественно из среды военнопленных; отобранные кандидаты проходили двойную и даже тройную проверку; обучение будущих агентов в большинстве случаев осуществлялось по национальному признаку; наряду с агентурно-диверсионной подготовкой обучающиеся подвергались усиленной национал-социалистической обработке. Обыденной нормой стала и проверка курсантов на лояльность нацистскому режиму, прежде всего через участие в различных карательных мероприятиях.

Процесс обучения и воспитания агентов предусматривал несколько этапов. В ходе первого из них отобранных кандидатов переводили в отдельные (подготовительные) отделения, которые дислоцировались на базе концлагерей. Получив условное название «активист», в течение одного-полутора месяцев они проходили всестороннюю проверку и начальное обучение будущему ремеслу. Непригодные для диверсионно-разведывательной работы, а также не внушающие доверия возвращались в лагеря или направлялись на работы в рейх. Остальных переводили в форлагерь (особый предварительный лагерь). После регистрации и медицинского осмотра «активисты» получали форменную одежду (как правило, бывшей чешской армии), документы (удостоверение личности), принимали присягу на верность Третьему рейху. Разделенные на группы по национальному признаку (славяне, выходцы из Кавказа и Средней Азии), курсанты проживали в обособленных бараках. В течение двух-трех месяцев продолжалось усиленное нацистское воспитание и еще более тщательная проверка на лояльность. Занятия по специальности не проводились. Исключение составляли радисты. Пребывание в особом лагере заканчивалось очередным отсеиванием «балласта», путь которого пролегал в карательные отряды СС, внутреннюю агентуру для работы среди восточных рабочих и военнопленных, различные полицейские формирования.

Выдерживавшие испытания направлялись в школы «Цеппелина», где проходили заключительный курс, заканчивавшийся формированием диверсионно-разведывательных групп и отправкой их в советский тыл.

Так, особый сборный лагерь (школа) на территории концлагеря Бухенвальд насчитывал более двадцати бараков, отгороженных от остальной его части высоким проволочным забором. Курсанты одного барака составляли взвод, четыре взвода – роту. В лагере их было пять. Учебные группы формировались по национальному признаку с условным буквенным и цифровым обозначением. В группах А1, А2, А3, А4 и А5 обучались радисты, разведчики и диверсанты; 1Б, 2Б, 3Б, 4Б, 5Б – члены карательных легионов. Первые назывались «активные», вторые – «боевые». В группах А7 и 7Б состояли те, кто по различным причинам вызывал подозрение и требовал тщательной проверки.

Из докладной СМЕРШ (1945 г.) о разведшколе «Цеппелин»

«В период оккупации Крыма с апреля по август 1942 г. в селе Демерджи функционировала разведшкола германского разведоргана «Цеппелин», численный состав которой насчитывал 100–120 человек. Среди населения школа была известна как «подрывная команда». Размещалась в бывшей больнице на северной окраине села. Прилегающая территория вокруг здания была обнесена колючей проволокой, и местным категорически воспрещалось подходить к данному участку.