Валентин Фалин - Второй фронт. Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов

Вняли ли этому его берлинские клиенты? Лишь отчасти. В этом можно удостовериться, заглянув в материалы, касающиеся приема Гитлером 4 марта 1940 года американского промышленника Муни, якобы имевшего доступ к президенту США. Возможная функция Вашингтона дефинировалась на этот раз так: Соединенные Штаты могли стать «честным маклером (модератором)» на мирных переговорах. В ответ, инсценируя покладистость, Гитлер выражал уверенность, что в прямом разговоре с Рузвельтом ему «удалось бы очень быстро прийти к соглашению», а именно на следующей основе:

1) Германия готова уважать реальность мировой державы Англии, как и реальность Франции. Она ожидает, чтобы ее тоже уважали как мировую державу;

2) если взаимное уважение установится, можно заключать мир;

3) если бы был заключен мир, то можно было бы отказаться от вооружений и высвободившиеся трудовые ресурсы направить, улучшив порядок мировой торговли, на выполнение более продуктивных задач.

И затем в материалах всплывает многозначительное примечание – рекомендация «эксперта» по имени Дикхофф: «Если какая-то американская акция вообще может что-то обещать, то акция Сэмнера Уэллеса, а не акция Муни».

При всех своих разговорах в Берлине Уэллес вел речь о «войне в Европе», не уточняя ее географических и прочих параметров. Он уловил, что Гитлер обошел молчанием проблематику отношений с СССР, в том числе при изложении взглядов на будущий «мирный порядок». Затрагивался ли в той или иной связи советско-финский конфликт?

Эта сторона дела проступает в доступных материалах более чем скудно. Включая материалы о пребывании Уэллеса в Риме, Лондоне и Париже. Можно тем не менее принять не как догадку, а очевидность, что:

а) Зимняя война была одним из доводов в попытках США склонить Англию и Францию к скорейшему улаживанию «недоразумений» с Германией;

б) параллельно с Лондоном и Парижем Вашингтон подталкивал финнов к интернационализации конфликта [311];

в) не случайно, что британский кабинет принял решение интервенировать в Финляндию (через территорию Норвегии или Швеции) в момент пребывания С. Уэллеса в Лондоне 12 марта. Судьба, однако, распорядилась так, что именно в этот день был подписан советско-финский мирный договор;

г) по окончании Зимней войны миротворческий ажиотаж за океаном резко спал. Германии заготовили индульгенцию в обмен на массированную «помощь» Финляндии. С отпадением финского элемента вся комбинация лишалась смысла [312].

Имелась еще одна весомая причина свертывания миссии С. Уэллеса – через папу Пия XII, министра иностранных дел Италии Чиано, оппозиционеров родом из Германии администрация США была извещена, что Гитлер остался при намерении нанести удар по Франции [313].

Третья причина – афронт Лондона. Британские лидеры никак не желали сдать претензии на забойную роль в Европе или делиться ею с «неотесанными» американцами, независимо от конкретики возможного урегулирования.

В начале 1940 года окружение Чемберлена, по данным Дж. А. Эллиота, снова потянуло к «гармонизации» интересов Англии и Германии. За исходное бралась посылка: экспансия отражает объективные потребности 80-миллионного германского рейха и, если не ставить целью его уничтожение, необходимо определиться, какой из вариантов экспансии мог бы устроить англичан. В дилемме «проникновение на Восток» или «проникновение на Запад» выбор соотносился не с соображениями момента и эмоциями, а подчинялся холодному расчету [314].

Сигналом к смене вех должны были стать вооруженная интервенция английского экспедиционного корпуса в Финляндию с одновременными налетами британской и французской авиации на южные районы СССР [315]. Понятно, не сигналом вовне, а доведенным до «заслуживающих доверия деятелей рейха» политическим демаршем Лондона. Кто конкретно имелся в виду? Ответ – в британских архивах.

Пока приходится принять как непреложный факт: самые крупные и технически наиболее сложные военные операции, разрабатывавшиеся штабами Великобритании и Франции в первые полгода после вступления их стран во Вторую мировую войну, нацеливались не против Германии. Не «задирать» немцев, пока теплится надежда на озарение в том же Берлине. Линия Мажино позволяла отсидку до морковкина заговенья, если не лезть противнику на глаза и соблазнять его известной в армиях всего мира притчей: солдат спит – служба идет.

Со ссылкой на уязвимость своих авиастроительных заводов Париж отвел даже такой паллиатив, как английский план минирования Рейна. Консерваторы собирались заткнуть им, как кляпом, рот критикам ничегонеделания.

Что экономили в «странной войне» с Германией: живую силу, вооружения, боеприпасы, материалы, энергию, фантазию, – демократы мобилизовали для использования в других регионах. Под упомянутое решение высадить экспедиционный корпус в Финляндии было собрано 40 тысяч военнослужащих. Для десантов с моря сыскались транспорты, средства военно-морской и авиационной поддержки. И завяжем узелок на память: погода не смущала. Одновременно готовились авианалеты французских и британских ВВС с баз в Сирии и в Ираке на бакинский промышленный район и нефтяной порт Батуми. По официальной версии, демократии намеревались таким образом запечатлеть свою решимость помочь слабому (в данном случае Финляндии) и наказать возмутителя спокойствия (СССР). Не зря сказано: желание может горы свернуть. Второй фронт – в отсутствие реального первого.

Почему Польшу не удостоили «принципиальностью»? Почему задумали продемонстрировать Берлину свои мускулы не в боях с вермахтом, а нападая на Советский Союз? Догматик Сталин бил своих, чтобы чужие боялись. Демократов с Темзы и Сены прельщала другая модель: бей чужих, чтобы свои приуныли.

Баку и Батуми выбрали объектами для бомбардировок под предлогом пресечения поставок нефти в Германию. Отправка значительных объемов советских нефтепродуктов немцам была делом будущего. Нефть в рейх текла в основном из Румынии, попадала туда через Италию, Испанию, Швейцарию, Швецию, Балканы с Ближнего Востока или – прямиком или кружным путем – из США. Никому в Англии и Франции в голову не приходило их бомбить или, как в советском случае, в порядке подготовки к налетам проводить, понятно нелегальную, аэрофотосъемку целей, подлежавших поражению.

Особую ретивость развили французы. Если Англию занимало больше десантирование в районе Нарвика – Киркенеса (с потайной мыслью, сказав прости финнам, овладеть затем Норвегией), Франция жаждала войти «как нож в масло» на Кавказ. Прекращение Зимней войны до того потрясло Э. Даладье, что он подал в отставку с поста главы правительства Франции. Его преемник П. Рейно утвердил планы рейдов против районов Баку и Батуми, « в наказание » Советского Союза за неуважение к англо-французской экономической блокаде рейха. В операции военно-воздушных и военно-морских сил вовлекалась Турция, а также Иран. Несмотря на скепсис Лондона, операция должна была со дня на день стартовать, и тут подвел Гитлер – развернул наступление на Францию.