Коллектив авторов - ОУН-УПА в Беларуси. 1939–1953 гг. Документы и материалы

На вопрос суда Климук Константин отвечает: Приглашал я на крестины Бойко Надежду в феврале 1950 года.

Продолжение показаний Бойко Доминики Степановны

3 марта 1951 года Климук Александр действительно был задержан органами МВД на моем хуторе, но как он попал к нам на хутор, я не знаю. По задержании Климука Александра последнего привели в мой дом, после чего произвели в моем доме обыск, и был найден схрон, где я хранила свои домашние вещи и некоторые продукты питания […]

Показания подсудимой Бойко Надежды Филипповны

До ареста я проживала на хуторе Стыдинка со своей матерью Бойко Доминикой и братом Павлом и работала на хозяйстве.

Климука Александра я не знаю, узнала его только после того, как он был арестован и приведен в наш дом. Знакомой я с ним до этого не была, его я совсем не знала. Климука Константина я знала, поскольку он приходил к нам на хутор за быками. Это было года два-три тому назад. Он тогда приходил за быками и приходил еще однажды к нам за картофелем. Мать моя Доминика также знала Климука Константина, он житель деревни Большие Болоты.

В 1949 [146]году я у Климука Константина крестила его ребенка.

В ту ночь, когда был арестован Климук Александр, я находилась дома. Это было часов в 9. Я тогда со своей матерью варила самогон. Самогон мы приготавливали для того, чтобы угостить людей, приглашенных нами для вывозки лесоматериала. Об ответственности за изготовление самогона нам было известно, но у нас была такая потребность в изготовлении самогона, и мы готовили его в небольшом количестве […]

Показания свидетеля Куришко Аксентия Петровича […]

Бойко Доминика и ее дочь Надежда все время проживали на хуторе Стыдинка, что в 2 километрах от деревни Гирек, и работали на своем единоличном хозяйстве. 3 марта сего года по предложению председателя нашего колхоза я и Хурсин Роман поехали с председателем колхоза Павчуком Игнатом во двор Бойко Доминики, где мы после ареста Бойко Доминики и ее дочери Надежды должны были перевезти в колхоз ее сено на сохранность. Когда я с Хурсиным Романом зашли в сарай и начали выгружать из сарая сено, то в сене мы обнаружили полушубок, перину, старый мужской пиджак и два мешка шерсти. Кому принадлежал полушубок и пиджак, найденный нами в сарае, я не знаю. Мужчин у Бойко не было, был мальчик лет 13, но пиджак был большего размера, на взрослого мужчину. Об аресте задержанного на хуторе Бойко Доминики бандита я тогда еще не знал, а узнал только утром следующего дня. Я узнал, что этот бандит из деревни Большие Болоты, но фамилии его не знаю. Хутор, на котором проживала Бойко Доминика со своею дочерью, находится недалеко от леса. Об обнаружении полушубка, перины и других вещей в сарае Бойко был составлен акт, который я подписал. В сарае на вышках, где были найдены эти вещи, был устроен у самой стенки схрон, где могли помещаться два человека. Об этом также было указанно в акте. Акт был подписан мною, председателем колхоза и Хурсиным Романом […]

Показания свидетельницы Шварко Марии Михайловны […]

Во время немецкой оккупации со своим мужем Шварко Федором Ивановичем и двумя детьми проживала в деревне Большие Болоты Кобринского района на своем сельском хозяйстве. Муж мой имел связь с советскими партизанами.

В ночь с 4 на 5 апреля 1944 года в наш дом пришли четыре вооруженных бандита, из которых я узнала жителя деревни Большие Болоты Климука Александра. Остальных бандитов я не знаю, но слышала, что они были из деревни Хабовичи.

Бандиты попросили у нас покушать, и я достала для них масла, сыру, сала и хлеба и дала им на стол. Бандиты в нашем доме покушали, а после бандит Климук Александр обратился к моему мужу и сказал: «Дядька, выйди, мы что-то у тебя спросим». Мой муж вышел из дому, с ним ушли и бандиты. Я через окно услышала, как кто-то из бандитов настоятельно требовал от моего мужа что-то сказать, говоря ему: «Говори правду!». Мой муж отвечал: «Хлопцы, я ничего не знаю». После этого я сразу услышала выстрел. Мой 9-летний мальчик посмотрел в окно и в испуге сказал мне: «Мама, тата убитый лежит на земле». Я выбежала из дому и увидела лежащего на земле мужа с простреленной головой. Бандиты уже отошли от нашего дома, а куда они ушли, я не знаю. Я внесла убитого мужа в дом и потом побежала в дом моей свекрови и сообщила ей об убийстве моего мужа. На вопрос о том, кто убил, я сказала: «Не знаю», так как боялась сказать, что бандиты, так как они могли находиться поблизости и, услышав, отомстить.

В этот вечер на наших хуторах были убиты бандитами и другие граждане: Дрык Алексей, Волосюк, имени его не знаю, Мельничук Тимофей и еще один гражданин был убит, я его не знаю, и двое было ранено: Кулешевич Константин и еще кто-то. Убитые были похоронены на кладбище, где в том числе я похоронила своего мужа, а рядом с ним были похоронены и остальные граждане, убитые в ту ночь.

Со слов жителей деревни Большие Болоты, Климук Александр убил моего отца Кислюка Михаила и его семью в шесть душ. Это было ночью с 8 на 9 сентября 1945 года на хуторах вблизи деревни Большие Болоты. В семье моего отца были кроме отца мать моя Фекла, сестры Федора, Параскева и Нина и брат Николай. Все они были убиты бандитами, в числе которых, по словам односельчан, был и бандит Климук Александр. Все имущество моего отца после его убийства было разграблено бандитами.

В эту же ночь бандитами была убита семья Бойко Емельяна, в том числе сам Бойко Емельян, его дочь Александра и сын Иван. Имущество Бойко Емельяна также было разграблено бандитами.

От жителей нашей деревни я слышала, что Бойко Фекла была убита лично бандитом Климуком Александром, который имел бандитскую кличку «Чайка».

Мои сестры были застрелены бандитами, а отец и брат были зверски замучены. На ногах отца и брата были вырезаны пятиконечные звезды, а из жил повытянуты жилы. Следы этих издевательств я видела лично […]

Показания свидетеля Шварко Семена Ивановича […]

Во время немецкой оккупации с 1941 года по май месяц 1943 года я проживал в деревне Большие Болоты и работал на своем сельском хозяйстве, а с мая месяца 1943 года я ушел в партизанский отряд имени Суворова. Через два месяца я перешел в партизанский отряд имени Котовского, где и находился до июля месяца 1944 года, т. е. до момента освобождения нашей местности от немецких захватчиков.

Мне известно, что у Климука Александра и Климука Константина имелись два старших брата: Сергей и Владимир. Сергей служил в немецкой полиции города Кобрина и однажды, в 1942 году, приехал из Кобрина гулять в деревню Большие Болоты, и его там наши партизаны убили.

Второй их брат, Владимир, также был убит партизанами за то, что имел связь с бандой украинских националистов, как их у нас называют «бульбашами» [147].