Леонид Млечин - 25 главных разведчиков России

Звезда Андрея Козырева, который был первым ельцинским министром иностранных дел, закатилась. До Примакова донеслись слухи, что Козырев уже фактически смещен со своего поста. Когда Примаков появился на президентской даче, Борис Ельцин сразу сказал ему:

– Есть идея назначить вас министром иностранных дел. Как вы на это смотрите?

У Евгения Максимовича были личные причины отказываться от этого назначения. Ему нравилась работа в разведке. Служба внешней разведки по степени политического влияния почти сравнилась с Министерством иностранных дел, а необходимая на посту министра публичность только смущала Примакова.

Но он заговорил о другом. До президентских выборов оставалось меньше шести месяцев, все мысли Ельцина были поглощены выборами, и Примаков сказал:

– Борис Николаевич, мне кажется, вам не стоит этого делать. В предвыборной ситуации такое назначение не оправдано по многим причинам. Я окажусь неприемлемой фигурой для Запада, где меня считают другом Саддама Хусейна, аппаратчиком старой школы, консерватором, руководителем спецслужбы и так далее.

Ельцин выслушал его внимательно и ответил:

– Мне кажется, что минусы, о которых вы говорите, могут обернуться плюсом. Вы меня не переубедили, но, если хотите, будем считать, что вопрос остается открытым.

Американский президент Джордж Буш-старший был в свое время директором ЦРУ, а министр иностранных дел Германии Клаус Кинкель – главой немецкой разведки. Так что в самом переходе из разведки в дипломатию не было бы ничего необычного.

9 января 1996 года директор Службы внешней разведки прибыл к президенту с обычным докладом о ситуации в мире. Ельцин хитро посмотрел на Примакова:

– Ну, как? Перерешили?

Примаков с металлом в голосе (как он мне сам говорил) попытался отказаться еще раз:

– Нет, я своего мнения не изменил.

Ельцин махнул рукой:

– А я перерешил.

Примаков попросил разрешения остаться в разведке еще несколько месяцев, чтобы спокойно завершить начатые в Службе внешней разведке дела. Ельцин кивнул, но заботы разведки его в тот день не интересовали.

Примаков вернулся к себе в Ясенево и сел работать. Открыв дверь, в кабинет мягко вошел секретарь. В разведке – так повелось со времен КГБ – секретарями работают мужчины. Секретарь сказал:

– Извините, Евгений Максимович, в телевизионных новостях только что передали, что вы назначены министром иностранных дел Российской Федерации.

Так Примаков стал министром.

На следующий день, 10 января, всю коллегию Министерства иностранных дел пригласили в Кремль. Ельцин представил нового министра:

– Он в особых рекомендациях не нуждается. Его хорошо знают, как у нас в России, так и за рубежом, и в международных делах он не новичок.

Ельцин сказал, что было несколько кандидатур:

– Необходимо было найти человека, который сочетал бы в себе опыт государственной работы, профессионализм, умение вести организационную работу, широту взглядов, личную честность и порядочность.

Через день, 12 января, Примаков устроил первую прессконференцию:

– Свое назначение я рассматриваю лишь с одной позиции – как необходимость усиления активности МИД по защите национальных государственных интересов России.

Для широкой публики и для всего мира назначение Примакова было неожиданным. Борис Ельцин сознательно выбрал полного антипода Андрея Козырева, который еще недавно считался самым верным его министром, который ради президента бросал друзей и сторонников, менял политику и служил мишенью для всеобщей критики…

Ельцин давно решил, что надо избавиться от министра иностранных дел, которого критикуют абсолютно все. Президент хотел сменить внешнеполитический курс, чтобы выйти из-под огня критики, но не мог найти человека, который это легко сделает. Как только человек был найден, Козырев ушел.

Примаков был на двадцать два года старше своего предшественника Андрея Козырева и заметно старше большинства министров в кабинете Виктора Черномырдина. Но только люди несведущие причисляли Примакова к тому кругу деятелей, которые отошли от активной политики после распада Советского Союза и считали, что он досиживает последние дни.

На самом деле Евгения Примакова давно прочили в министры. Его фамилия несколько раз значилась в списках кандидатов, которые составлялись сначала для Горбачева, потом для Ельцина. В первый раз – в конце 1990 года, когда с поста министра неожиданно ушел Эдуард Шеварднадзе. Но Горбачева, похоже, смутили разговоры о том, что Примаков слишком связан с непопулярными ближневосточными лидерами вроде Саддама Хусейна.

Ельцин тоже далеко не сразу воспринял кандидатуру Примакова… Почему на замену Козыреву президент выбрал именно его? Во-первых, за несколько лет Ельцин присмотрелся к Примакову, оценил его ум, спокойствие, надежность, увидел, что с этим человеком можно ладить. Во-вторых, Ельцин учитывал один ключевой фактор, который был неизвестен остальным.

Пять лет Козырев и Примаков работали в одной и той же сфере. Только один был на виду, а другой в тени. Взгляды Козырева были хорошо известны. Примаков сознательно воздерживался от всякой публичности. Но Ельцин, который принимал начальника разведки каждую неделю и читал его доклады, хорошо знал, что именно Примаков думает и что предлагает.

Примерно с 1993 года мнения Козырева и Примакова стали сильно расходиться. Разведку, конечно, не стоит называть теневым Министерством иностранных дел. Но в конечном счете разведка занята тем же самым: добывает сведения о ситуации в мире, оценивает происходящее и дает свои рекомендации, что и как следует делать.

Первоначально различия в оценках носили тактический характер. Разведка делала одни акценты, МИД – другие. Потом расхождения усилились, и, наконец, Козырев и Примаков по ряду ключевых проблем заняли прямо противоположные позиции.

Теперь Ельцин взял в министры политика, который давно вел полемику с Козыревым, скрытую от широкой публики, то есть предлагал иную внешнеполитическую линию.

Все поздравляли тогда Примакова, но многие недоумевали: зачем он принял министерскую должность за несколько месяцев до президентских выборов? Возможно, сейчас об этом забыли, но в феврале 1996 года шансы Ельцина на переизбрание были невысоки. Виднейшие политологи, опираясь на результаты опросов общественного мнения, почти единодушно сулили победу коммунистическому кандидату Геннадию Андреевичу Зюганову. К нему уже присматривались как к следующему президенту.

Скептики и прагматики удивлялись: зачем Примаков вышел из леса в такой неудачный момент? В роли начальника разведки он мог бы сохраниться и при Зюганове, а уж с поста министра иностранных дел новая власть его наверняка уберет…