Леонид Млечин - 25 главных разведчиков России

«ЦК КПСС

Генеральный секретарь Демократической партии Иранского Курдистана (ДПИК) А Касемлу обратился к М. С. Горбачеву с посланием, в котором предлагает направить в г. Москву делегацию ДПИК для встречи с представителями КПСС. Делегация имеет в виду обсудить вопрос об оказании Советским Союзом поддержки курдскому движению в Иране, Ираке и Турции…

В настоящее время ДПИК ведет вооруженную борьбу за свержение правящего в Иране режима. КПСС официальных связей с ДПИК не имеет. В соответствии с постановлением ЦК КПСС от 19 июля 1985 года закрытые контакты с руководством ДПИК осуществляются КГБ СССР. С учетом того, что приезд в СССР делегации ДПИК, даже негласный, мог бы нанести ущерб советско-иранским межгосударственным отношениям, полагали бы целесообразным пока воздержаться от установления прямых связей между КПСС и ДПИК…

А. Касемлу можно бы ответить, что мы готовы поддерживать с ним контакты по ныне существующим каналам.

С первым заместителем министра иностранных дел т. Воронцовым Ю. М. и заместителем председателя КГБ СССР т. Крючковым согласовано.

Г. Корниенко, Заместитель заведующего

международным отделом ЦК КПСС

16 сентября 1987 г.»

Такое решение и было принято. Резиденту КГБ в Багдаде 23 сентября 1987 года ушла шифротелеграмма:

«При очередной встрече с представителем руководства Демократической партии Иранского Курдистана (ДПИК) передайте ему в устной форме следующее:

В Москве получено и внимательно рассмотрено послание генерального секретаря ДПИК А. Касемлу в адрес М. С. Горбачева содержащее предложение о направлении в г. Москву делегации ДПИК для встречи с представителями КПСС.

Нам понятна высказанная руководством ДПИК озабоченность опасным обострением обстановки на Ближнем и Среднем Востоке, связанным с наращиванием Соединенными Штатами Америки своего военного присутствия в зоне Персидского залива и на подступах к нему. Мы разделяем мнение о том, что продолжающаяся семь лет война между Ираном и Ираком принесла лишь огромный ущерб экономике и невероятные страдания народам этих двух стран.

Советский Союз неизменно выступал и продолжает выступать за скорейшее прекращение этой бессмысленной и кровопролитной войны. Советские силы с большой симпатией относятся к борьбе всех прогрессивных патриотических сил Ирана против диктатуры мусульманского духовенства, к борьбе курдского народа за свои законные права.

Что касается предложения о направлении в г. Москву делегации ДПИК, то, по нашему мнению, условия для его реализации еще не созрели. В то же время практика показывает, что интересующие обе стороны вопросы могут быть всесторонне обсуждены по уже существующим каналам связи. Со временем, по мере вызревания условий, можно будет вернуться и к рассмотрению предложения руководства ДПИК о поездке ее делегации в СССР».

1 октября 1988 года Владимир Александрович Крючков ушел из разведки на повышение, став председателем КГБ. Вопрос о его преемнике решался долго. Несколько месяцев обязанности руководителя Первого главного управления исполнял Вадим Кирпиченко. В иной ситуации он бы и возглавил разведку. Но генералу Кирпиченко уже исполнилось шестьдесят шесть лет. Горбачев же требовал выдвигать молодых.

У Крючкова был очевидный фаворит – еще один заместитель начальника разведки Виктор Грушко. Ему еще не было шестидесяти. Но, видимо, эта кандидатура не прошла. В январе 1989 года Крючков передал Шебаршину свой кабинет и всю советскую разведку. 24 января Леонида Владимировича принял генеральный секретарь Горбачев с кратким напутствием.

В пятьдесят три года Шебаршин вошел в состав высшего руководства Комитета госбезопасности и переселился в дачный поселок разведки, что было одной из самых приятных привилегий его нового положения. На работу и с работы он отныне ходил пешком – получасовая прогулка по лесу. Шебаршин оказался во главе огромной разведывательной империи. Численность Первого главного управления в те годы, по некоторым данным, составляла почти двенадцать тысяч человек. Каждый год на первый курс краснознаменного института имени Ю. В. Андропова принимали триста человек.

Но с катастрофической быстротой менялась жизнь в стране, и рушились устои работы советской разведки. Горбачев налаживал отношения с Западом, прежде всего с Соединенными Штатами. Он нуждался в помощи разведки, чтобы правильно понимать действия своих новых партнеров и прогнозировать их шаги. Но привычка видеть в американцах врагов мешала такому анализу, а отказаться от такой привычки разведчики не могли, да и не очень хотели. Для большинства из них картина мироздания оставалась прежней. Политика Горбачева поначалу представлялась им тактикой, а потом воспринималась в штыки.

Сам Шебаршин, более гибкий, чем большинство его подчиненных, старался приспособить жизнь Первого главного управления к требованиям времени. В декабре 1989 года начальник разведки впервые выступал публично – перед студентами МГИМО, учебного заведения, которое он сам закончил. В январе следующего года Леонид Владимирович держал речь перед рабочими авиационного завода «Знамя труда». В апреле в «Правде» появилось первое интервью с начальником разведки.

В феврале 1990 года председатель КГБ Крючков представил президенту Горбачеву годовой доклад об итогах оперативно-служебной деятельности.

Отчет разведки стоял на первом месте:

«Важное значение придавалось добыванию документальных секретных материалов руководящих органов капиталистических государств и их военно-политических блоков, в том числе путем перехвата и дешифрования корреспонденции, приходящей по различным системам связи.

Осуществлен ряд крупномасштабных активных мероприятий в целях оказания долговременного выгодного воздействия на влиятельные зарубежные круги…

На научно-техническом направлении разведке Комитета удалось добыть ряд остро необходимых для оборонных отраслей промышленности образцов и документальных материалов…»

Отдельно говорилось об успехах управления внешней контрразведки, также подчиненного Шебаршину:

«Обеспечивалась безопасность советских учреждений и граждан за рубежом. Сорвано большое число провокационных акций спецслужб противника, в том числе направленных против сотрудников разведки. По информации КГБ досрочно отозваны из-за границы 274 советских гражданина. Не удалось предотвратить невозвращение на родину 118 советских граждан».

Телеграммы, поступавшие от резидентов, обрабатывали в информационно-аналитическом управлении управление Первого главного управления. Три раза в день начальник управления или его заместители докладывали свежие сообщения начальнику разведки. Самое важное за его подписью отправлялось Крючкову. Он решал, какую информацию докладывать Горбачеву, какую – членам политбюро. Все документы, исходившие из комитета, подписывал председатель.