Владимир Антонов - Сто великих операций спецслужб

На жаргоне сотрудников секретных служб англоговорящих стран выражение «красная селедка» (red herring) означает «отвлекающий маневр», «дезинформация». Впервые «красная селедка» — совместная операция ГРУ и КГБ по введению в заблуждение главного противника, получившая кодовое наименование «Хоровод», — была успешно запущена в мутные воды американских спецслужб в 1955 году. Да так удачно, что в итоге позволила СССР опередить Соединенные Штаты в области ракетостроения и освоения космоса на целое десятилетие.

В 1955 году, во время авиационного парада, проводившегося по традиции в третье воскресенье августа в Москве в присутствии иностранных дипломатов и военных атташе западных стран, с которыми СССР находился в состоянии «холодной войны», над аэродромом Тушино в течение 1520 минут на сверхнизкой высоте, звено за звеном, пролетала армада тяжелых бомбардировщиков нового типа. Этих самолетов оказалось гораздо больше, чем могли предполагать иностранные разведчики, действовавшие в Москве под дипломатическим прикрытием. В результате у них сложилось впечатление, что с конвейеров наших авиазаводов самолеты такого сверхмощного типа сходят десятками, а то и сотнями.

В действительности одна и та же эскадрилья этих самолетов-монстров летала по кругу, через каждые три минуты вновь и вновь появляясь над головами ошеломленных иностранцев.

Цель этого отвлекающего маневра заключалась в том, чтобы создать видимость, будто СССР намерен увеличить мощь своих наступательных сил, бросив весь ресурс своего военно-промышленного потенциала на производство сверхтяжелых бомбардировщиков. Иными словами, упор в вероятной войне СССР собирался сделать на использование авиации. В действительности же Советский Союз ускоренными темпами строил межконтинентальные баллистические ракеты.

Обман удался.

В итоге Соединенные Штаты, несмотря на то что в их распоряжении находилась вывезенная из послевоенной Германии технология производства ракет и даже ее создатель Вернер фон Браун, перестали уделять должное внимание развитию ракетостроения. Они занялись разработкой новых типов самолетов, а также массированным выпуском и усовершенствованием средств ПВО, полагая, что русские в вероятной войне будут наносить авиационные удары сверхмощными бомбардировщиками.

Успешно проведенная в 1955 году операция «Хоровод» имела серьезные и далеко идущие последствия. Настолько серьезные, что запуск Советским Союзом в октябре 1957 года первого искусственного спутника Земли привел администрацию США и американские спецслужбы в состояние шока. Они не могли поверить, что мы способны так быстро прийти в себя после войны, и уж тем более в такой короткий срок создать столь мощную ракету-носитель. США бросились вдогонку, но время было упущено.

Триумф операции по дезинформации главного противника стал особенно очевиден спустя шесть лет, когда 12 апреля 1961 года в космосе первым оказался русский, а не американец. Спустя неделю глава Центрального разведывательного управления Аллен Даллес был отправлен в отставку. И хотя формальным поводом для его устранения считалась неудачная попытка свергнуть коммунистический режим на Кубе, в американской администрации хорошо понимали, что президент Кеннеди не смог простить ему просчетов шестилетней давности и отставания в разработке космических систем…

Операция «Хоровод», проведенная Главным разведывательным управлением Генерального штаба Красной армии (военная разведка) совместно с Комитетом государственной безопасности, стала классикой искусства дезинформации.

В феврале 1977 года офицер ЦРУ, работавший в Москве «под крышей» посольства США, обнаружил записку, оставленную под стеклоочистителем своей машины. Автор записки утверждал, что имеет доступ к информации, которая настолько ценна, что сможет изменить баланс сил в пользу США. Он выражал желание встретиться с сотрудником ЦРУ.

Через несколько недель появилась другая записка. К ней автор приложил описание некоторых технических деталей одной из советских радарных систем.

Но даже этого было недостаточно, чтобы руководство ЦРУ убедилось в искренности автора посланий.

Толкачёв на скамье подсудимых

В активных попытках русского войти в контакт с американцами начинающий психиатр усмотрел бы признаки гипоманиакального поведения. Но директор ЦРУ, которому сразу же доложили о случившемся, расценил ситуацию по-своему, обнаружив в действиях незнакомца подтверждение своим подозрениям, что все это — провокация КГБ. Было известно, что русская «наружка» вела наблюдение за американским посольством 24 часа в сутки. А тогда какой идиот рискнет в такой обстановке подойти к запаркованной у посольства автомашине?! Только тот, кому нечего терять, поскольку он не является инициативником, а действует под руководством и по наущению КГБ…

Однако резидент ЦРУ в Москве Гарднер Гас Хэтэуэй не разделял точку зрения своего патрона, считая его опасения необоснованными. Мысль о том, что можно упустить золотую рыбку, которая сама напрашивается в сети, не давала ему покоя. В составленной в категоричном тоне телеграмме на имя Тернера он просил разрешения позвонить автору по номеру, указанному в одной из его записок.

Директор нехотя согласился.

«Мы получили вашу записку, — сказал Хэтэуэй снявшему трубку мужчине. — В телефонной будке, что вторая слева от входа в Институт радиопромышленности, вас ожидает пакет».

Сотрудники московской резидентуры ЦРУ из машин наблюдали, как худощавый, невзрачного вида мужчина подошел к телефонной будке и схватил пакет. В нем содержались перечень вопросов о советских радарах, подробные инструкции, как и где оставить ответы, и небольшая сумма советских денег, равная пятистам долларам.

Через неделю «Невзрачный» положил свое сообщение в условленное место. Все сомнения относительно того, является ли он двойным агентом или нет, мгновенно рассеялись. Информация, которую он представил, была настолько секретной, что в штаб-квартире ЦРУ сразу поняли — КГБ никогда не будет рисковать ее раскрытием.

Молодой американский разведчик был послан на встречу с добровольным рекрутом.

«Меня зовут Адольф Толкачёв, я — специалист по аэронавигационным системам!» — с этих слов начался «затяжной харакири» Толкачёва, продолжавшийся без малого восемь лет.

В дальнейшем резидент Хэтэуэй принял «Сфиэ» — оперативный псевдоним, присвоенный Толкачёву в ЦРУ — на личную связь. Факт, красноречиво свидетельствовавший о значении, которое придавалось американской разведкой работе с ним, и о ценности поступавшей от него информации.