Николай Захаров - От ГУЛАГа до Кремля. Как работала охрана НКВД-КГБ

Нами была получена анонимная записка угрожающего характера, которая, как мы предполагали, исходила от центра НТС. В своем бандитском листке под названием «Посев» руководители НТС поместили клише Молотова с пасквилем на нашу охрану. И, наконец, они делали попытки завязать связи с водительским составом нашей делегации.

Учитывая опасность пребывания этих бандитов в Женеве, мы посредством оперативных комбинаций сумели опубликовать в двух французских газетах статьи, где назвали главарей организации НТС и разоблачили цель их пребывания в Женеве.

Воспользовавшись этими статьями и фактами подбрасывания антисоветских листовок и брошюр, мы с согласия главы нашей делегации послали за подписью Молочкова представление в Министерство иностранных дел Швейцарии с просьбой удалить из Женевы названных нами активных членов НТС.

Одновременно мною был заявлен устный протест шефу Женевской полиции о недопущении провокационных действий со стороны членов НТС. На второй день шеф полиции сообщил нам, что лица, занимавшиеся подбрасыванием антисоветских листовок, найдены, у них изъято большое количество антисоветской литературы и они выдворены из Швейцарии. Кроме того, шеф полиции добавил, что больше мы этих листовок получать не будем, так как с их стороны приняты надлежащие меры. Действительно, больше мы этих листовок не получали.

Однако мы понимали, что дело не только в листовках, которые нас мало тревожили. Нас беспокоили более активные действия этой шпионско-террористической организации, руководители которой под нашим давлением все же убрались из Швейцарии.

Такова была оперативная обстановка, серьезность и напряженность которой обязывали нас тщательно готовиться к приему и охране главы нашей делегации в период Женевского совещания.

Кроме того в процессе подготовки помещений к приему нашей делегации мною негласно посредством прогулок, фиксации вывесок и надписей, а также отвлеченными беседами с сотрудниками нашей миссии было изучено и нанесено на специальные схемы окружение виллы, где проживал охраняемый, и гостиницы «Метрополь», куда он приезжал.

Я изучил трассу от аэродрома и до нашей виллы, подъезды к аэродрому и выезды, трассу от нашей виллы до Дворца Наций, гостиницы «Метрополь» и до загородной виллы. При этом были определены наиболее уязвимые места, перекрестки дорог и выезды, и все это нанесено на специальную карту с обозначением предполагаемых постоянных и временных постов полиции, а также нашей негласной охраны, выбрасываемой за счет резерва охраны объекта на период проезда охраняемого.

Мы полностью ознакомились с Дворцом Наций, подъездами к нему и местами подачи и стоянками автомашин.

Изучили залы заседаний, рабочие комнаты для делегаций, входы и выходы. Через нашу сотрудницу, работающую в экономическом отделе ООН, был приобретен план расположения зала и комнат всего Дворца.

Мы подобрали несколько мест для прогулок с самыми живописными видами, с удобной охраной, мы изучили основные достопримечательности Женевы, к которым могли совершаться поездки.

Зная, что охраняемый будет наносить визиты главам дружественных делегаций и главам делегаций основных капиталистических держав, мы выяснили места их расположения, изучили трассы и подъезды к ним.

Эти практические мероприятия дали свои положительные результаты, к приезду главы нашей делегации у нас были решены все основные вопросы по организации охраны.

Решающая роль в выполнении задач по охране главы нашей делегации за границей принадлежит личному составу охраны, правильному руководству и организации ее службы, повседневному контролю за работой и поведением каждого сотрудника.

Чтобы не брать лишних людей, мы определили количество постов и функции каждого. Отбор производили персонально из наиболее опытных, физических выносливых, смелых и дисциплинированных сотрудников охраны, водителей и обслуживающего персонала.

Вся охрана должна быть одета так, что ее нельзя было отличить по одежде от жителей Женевы, то есть в светлые костюмы и шляпы. Между прочим, когда мы группой впервые прилетели в Женеву, мы были одеты во все темное, теплое и выглядели смешно. Учтя это, мы одели охрану в хорошие светлые костюмы. Швейцарская газета «Ля-Сюис» по этому поводу писала: «Охрана г. Молотова одета элегантно, держит себя культурно и ее можно узнать только по широким плечам». Действительно, наши сотрудники рослые, статные, с мужественными чертами лица резко отличались своей комплекцией, внушительно подчеркивали свое превосходство перед окружающими, держали себя спокойно и уверенно.

В связи с тем, что мы должны были часто бывать в общественных местах, а оружие наше, к сожалению, было громоздкое (пистолет Макарова и Стечкина), мы строго предупредили о тщательной его маскировке, так как официально было объявлено, что оружия у нас нет. Я договорился с шефом женевской полиции, чтобы таможня не досматривала наш багаж, а считала его дипломатическим, на что он дал согласие, и в последующем мы совершенно свободно провозили то, что было нужно без всякого досмотра нашего багажа. За это одолжение я послал начальнику полиции аэропорта подарок из наших советских продуктов и литра столичной водки.

При выезде в общественные места и на постах мы рекомендовали носить оружие так: пистолет «Макарова» на поясном ремне в мягкой кобуре, а пистолет «Стечкина» под брюками за поясным ремнем или в правом брючном кармане, если же одет в пальто, то в его левом потайном кармане.

Сохранить конспирацию о наличии оружия нам удалось, так как к нашим постовым офицерам неоднократно обращались стоящие по соседству на посту полицейские с вопросами, есть ли у охраны господина Молотова оружие? На что получали отрицательный ответ. Надо полагать, что так они и остались в неведении относительно оружия у нас.

Перед личным составом я поставил следующие условия:

Во-первых, при обращении к кому бы то ни было званий не называть, есть фамилия, имя и отчество. При этом надо помнить, кто кем является и соблюдать субординацию и дисциплинированность.

Во-вторых, служебные записки держать только в штабе и по использовании сжигать немедленно там же. Никаких служебных разговоров по внешним телефонам не вести, так как мы знали, что все разговоры записываются и расшифровываются немедленно. Так же мы запретили вести служебные разговоры где бы то ни было, и особенно в гостинице «Метрополь», где мы жили и где основательно были обставлены техникой подслушивания посредством телефонных аппаратов.

Никто не имел права уйти в город без разрешения начальника охраны или его заместителя, хотя бы и был свободным от наряда. В город мы отпускали только группами во главе со старшим на определенный срок по действительной необходимости и по возможности с человеком, знающим французский язык. Обедать или покупать продукты ходили так же организованно. Спиртные напитки и вино употреблять мы категорически запретили. Газеты «Ля-Сюис» писала по этому поводу: «русские, питающиеся в ресторане «Вье-Буа», вино не пьют, так как, видимо, местные вина им не нравятся».