Николай Захаров - От ГУЛАГа до Кремля. Как работала охрана НКВД-КГБ

Другое дело — работа полиции в штатах. Здесь требовались коррективы. Однако попытки нашего вмешательства в их порядки встречали с их стороны недружелюбное отношение, а подчас даже резкие, обидчивые выпады в мой адрес. Это было в Нью-Йорке, это было в Лос-Анджелесе, это было и в Питтсбурге и еще в Сан-Франциско, где работник безопасности Госдепартамента обиделся на меня за вмешательство в их внутренние дела.

Вот те главные вопросы подготовительной работы, которые, надо сказать, обеспечили успешное выполнение поставленных перед нами задач, связанных с визитом Н.С. Хрущева в США.

О своей предварительной поездке подготовки к визиту в США я докладывал лично Никите Сергеевичу. Он все наши мероприятия одобрил, и через сутки я вылетел обратно в Вашингтон.

Было особенно заметно: город жил ожиданием приезда Никиты Сергеевича. Это было видно из печати и из разговоров американцев, главной темой которых был приезд Н.С. Хрущева.

Например, к Блэйрхаузу, где должен размещаться Н.С. Хрущев, мы там часто бывали, ежеминутно подъезжали частные автомашины, и американцы подолгу там застаивались и фотографировали этот дом во всех направлениях, хотя любопытного там, собственно говоря, ничего не было. Дом как дом. Вообще же любопытство было необычайное. Печать сообщала, что состязание за право принять у себя Хрущева или хотя бы присутствовать при встрече с ним, достигло невероятных размеров. Например, газета «Нейшнл гардиан» писала, что Вашингтон утопает в приглашениях, Хрущева приглашают церковные приходы, телевизионные компании, частные клубы и торговые палаты, губернаторы и рабочие. Он получил сотни приглашений на торжественные банкеты, тысячи приглашений на скромные обеды простых людей.

Возбуждение взрослых передавалось и детям. Члены школьной бейсбольной команды штата Вирджиния убедительно настаивали, чтобы Никита Сергеевич обязательно присутствовал на их бейсбольных состязаниях.

11-летняя девочка Барбара Дэнич пригласила Никиту Сергеевича на обед в дом ее родителей в городе Бронг-се. «Моя мама, — писала девочка, — готовит замечательно вкусный борщ, а русские ведь любят борщ, и я уверена, что мистеру Хрущеву мамин борщ очень понравится». Мать девочки рут Дэнич подтвердила приглашение Барбары. «Мы были бы очень рады, если бы премьер-министр принял приглашение нашей дочери и выкроил час, чтобы посетить нас и пообедал бы вместе с нами».

Надо сказать, что очень благоприятно было встречено американцами сообщение, что с ним едет Нина Петровна, супруга Никиты Сергеевича, и члены семьи. Это создавало хорошее впечатление у американцев. И, действительно, пребывание членов семьи возымело хорошее действие на многое, в том числе на разоблачение различных пасквилей, клеветнических измышлений. Нина Петровна давала там пресс-конференции, где откровенно говорила о жизни женщин в Советском Союзе, о своей личной жизни и при-водила биографические данные. Это имело самое благотворное влияние на рядовых американцев.

Надо сказать, что дни волнений и надежд переживала возбужденная Америка. Америка с нетерпением ожидала приезда Хрущева.

Резиденция была в Блэйрхаузе. Что такое из себя представляет резиденция? Эта резиденция для гостей президента, четырехэтажный старый большой дом, обставленный в значительной части старинной мебелью, за которую дрожала управляющая этим домом мисс Гени. Хотя было ей за 60 лет, но мы все ее называли мисс. На нее это благотворно влияло. Я ее успокоил, что в доме будут жить культурные люди. Она думала, что дикари приедут. И мебель не сломают и тем более не унесут собой. После того, как я вручил ей некоторые подарки, она меня иначе не называла, как «дорогой генерал».

При доме был небольшой сад, куда Никита Сергеевич уходил иногда читать материалы и газеты. Охранялся этот дом, я бы сказал, более чем достаточно. Все подходы и входы в него, соседние дома и крыши были обставлены постами и, конечно, в дом злоумышленнику было трудно проникнуть. В соседнем доме был расположен штаб секретной службы безопасности Госдепартамента с резервом полиции в 15 человек. В доме имелся лифт на три человека, который приносил нам немало беспокойства, так как работал он не совсем исправно и был расположен недалеко от кухни. Лебедев непременно бы закрыл этот лифт, но так как его там не было, то Никита Сергеевич иногда на нем поднимался на третий этаж. Пищеблок и другие подсобные хозяйства соответствовали нашим требованиям.

Мы накануне приезда Хрущева увидели первых пикетчиков. Когда мы пошли в Блэйрхауз накануне приезда, а Блэйрхауз располагается почти напротив Белого дома, то, проходя мимо Белого дома, мы увидели двух пикетчиков, которые бродили по тротуару напротив Белого дома. Первый ходил с плакатом, на котором было написано: «Еврей» и на плече — лопата. Что хотел этот тип сказать, — то ли, что надо закопать еврея, или что его закопали, — для нас осталось неясным. А второй нес плакат с большой молитвой, с просьбой к богу не допустить советскую ракету на Луну. Просто смешно было смотреть на этих первых пикетчиков.

Но дальше, конечно, они активизировали свою деятельность.

Аэродром Эндрюс. Мы его осматривали раньше. А когда я приехал, нам вдруг заявили, что не могут принять ТУ-114 потому, что ширина колес шире, чем дорожка, которая подходит к аэропорту. Это было ошеломляющее известие. Мы поехали на аэродром, договорились. Они уширение сделали, но все-таки нам пришлось встречу Н.С. Хрущева организовать не так, как мы планировали первоначально. А именно: самолет шел дверцами не к аэропорту, а в поле. И очень долго решалась задача: может ли развернуться самолет с тем, чтобы прийти именно дверцами к аэропорту, чтобы президент подошел непосредственно. Решено было, что это сделать невозможно. Поэтому Хрущев выходил не к аэропорту, а наоборот. Но, надо сказать, что президент, как только смолкли моторы, немедленно двинулся на ту сторону и встретил как полагается Н.С. Хрущева. На этой встрече была маленькая группка людей в количестве трех человек: президент, Лодж и мэр города Вашингтона, которые встречали непосредственно у трапа.

Когда президент приехал на аэродром, вдруг заиграл марш.

На аэродроме встреча была очень торжественная. Весь церемониал был обставлен очень хорошо. Пресса, которая всегда вносит беспорядок, была отделена, и все прошло нормально.

Что нового я впервые увидел? На площадке, где стояли официальные лица и все наши люди, начиная с Громыко и кончая нашей официанткой, все фамилии были приклеены на площади, кому где встать. Это, по-моему, сверхпротокольное мероприятие.

Аэродром был оцеплен воинскими частями, режим был очень сильный.

Какой был протест при согласовании программы? Мы с послом Меньшиковым перед приездом были в госдепартаменте и требовали, чтобы допустили дипломатический корпус, в частности, дипломатов социалистических стран, которые должны были приехать и приветствовать Н.С. Хрущева. Они категорически возражали. У нас, говорили они, полагается из дипломатического корпуса быть старшине. Наш посол все же послал извещение о приезде Н.С. Хрущева и дипломаты социалистических стран приехали, встали вместе с народом, Никита Сергеевич с ними поздоровался, когда отъезжал с аэродрома.