Арсенал-Коллекция 2015 № 09 (39)

Это наглядно демонстрируют данные по Группе армий «Север» на 21 ноября 1943 года. 5-я и 8-я легкопехотные дивизии 16-й армии имели соответственно 11 и 14 штурмовых орудий, а 21-я авиаполевая дивизия только четыре. В 18-й армии роты штурмовых орудий были сформированы в 28-й легкопехотной, а также в 1-й и 21-й восточно-прусских пехотных дивизиях. В каждой роте было по 14 машин. Три авиаполевые дивизии (1-я, 10-я и 13-я) имели в своем составе по четыре, 9-я авиаполевая - три, а 12-я авиаполевая дивизия - всего два штурмовых орудия. Впрочем, и численность личного состава дивизий Люфтваффе была меньше, чем обычных пехотных. Кроме того, судя по имеющимся данным, штурмовые орудия вошли в структуру авиаполевых соединений гораздо раньше, чем в состав пехотных. Не смотря на некоторые разночтения в документах, можно утверждать, что хотя бы часть из них уже по прибытию на фронт имела в своем составе самоходки.

Артиллерия авиаполевых дивизий отличалась наличием довольно большого количества орудий иностранного производства. Однако данное обстоятельство не являлось чем-то из ряда вон выходящим для Вермахта образца 1942 года. Судя по имеющимся в нашем распоряжении документам, артиллерийские полки стали появляться в дивизиях Люфтваффе в феврале-марте 1943 года. Про артиллерию 15-й авиаполевой дивизии мы уже писали выше. В гораздо худшем состоянии оказался прибывший на фронт артполк 1-й авиаполевой дивизии. Как доносил начальник штаба дивизии, артполк имела два штаба дивизионов, но только четыре батареи вместо семи по штату. Личный состав был переведен из зенитной артиллерии и не имел навыков стрельбы по наземным целям. Хуже всего было со средствами тяги. Ими была обеспечена только одна батарея. Полк считался временно небоеспособным [41]. Впрочем, известен, как минимум один случай, когда авиаполевая дивизия (речь идет о 5-й апд) так и осталась до передачи в Сухопутные войска с артиллерийским дивизионом вместо полка.

Стоит отметить, что сильной стороной авиаполевых дивизий было наличие мощного зенитно-артиллерийского дивизиона, который, при необходимости, использовался и в наземных боях.

Произошедший переход к дивизионной структуре не исключал существования и даже создания отдельных сухопутных частей Люфтваффе, в состав дивизий не входящих. Характерным примером является 23-й авиационный полк (Flieger-Regiment 23). Созданный на базе 23-го учебного авиационного полка, он осенью 1943 года был переброшен из Западной Европы на оккупированную территорию Советского Союза для борьбы с партизанами. Оба батальона 23-го полка в основном использовались для охраны железнодорожной линии Витебск-Невель. Привлекался полк и для участия в крупных противопартизанских операциях, проводимых в тылу германских войск. Интересно, что часть личного состава была оснащена трофейным оружием советского производства [42].

«Люфтваффензольдатен» допрашивают местного жителя. В оригинале - «партизана»

Фельдфебель - парашютист на Восточном фронте

Вспомним теперь о собственно немецких воздушно- десантных войсках. Парашютисты были отведены с фронта в начале лета 1942 года и находились в Нормандии, где 1-я парашютно-десантная дивизия зализывала раны после кровопролитных боев прошедших зимы и осени. Соединение сменило командира, им стал теперь генерал-лейтенант Гейдрих.

Интересно, что французский историк Жан Мабир в своей книге, посвященной действиям немецких парашютистов на советско-германском фронте, утверждает о том, что они не участвовали в летнем наступлении Вермахта [43]. Это не совсем так. Под Сталинградом был задействован зенитно-пулеметный батальон из состава воздушно-десантных войск Люфтваффе.

Документы учета потерь Люфтваффе фиксируют наличие этой части в составе 6-й полевой армии с сентября 1942 года. Зенитчики-парашютисты обеспечивали действия 6-й армии Паулюса до конца сражения на Волге. В числе пропавших без вести военнослужащих Люфтваффе в феврале 1943 года отмечено 43 человека из состава зенитно-пулеметного батальона.

Впрочем, позволить загорать на французских пляжах полнокровной дивизии командование Вермахта могло ровно до того момента, когда ситуация на Восточном фронте вновь не стала обостряться. И в октябре 1942 года парашютисты вновь отправились на восток. Соединение занимает оборону в полосе ответственности Группы армий «Центр», войдя в подчинение 6-го армейского корпуса. Надо сказать, что и на этот раз полки 1-й парашютно-десантной дивизии прибыли на Восточный фронт не в полном составе: первый парашютный полк имел три батальона, третий - тоже три, но их нумерация начиналась со второго и заканчивалась четвертым, четвертый парашютный полк вообще имел в своем подчинении только первый и третий батальоны. Из состава штурмового полка в Россию прибыл один батальон [44].

На этот раз парашютистам достался довольно спокойный участок, где боевые действия ограничивались поисками разведывательных групп и борьбой с партизанами в армейском тылу. Начавшаяся 25 ноября 1942 года наступательная операция Красной Армии «Марс» непосредственно не затронула полосу, занимаемую 1-й парашютно-десантной дивизией, хотя ее отдельные части и привлекались к локализации прорывов советских войск.

Именно к этому периоду относится интересный эпизод, связанный с особенностями взаимоотношений сухопутных войск и Люфтваффе. Ниже приведены выдержки из донесения командира 6-го армейского корпуса командующему 9-й полевой армии, датированное 7 декабря 1942 года [45].

«Для усиления противотанковой обороны правого фланга корпуса против могущих прорваться на юг в полосе 2-й авиаполевой дивизии танков противника мною было приказано:

«Для прикрытия правого фланга корпуса против прорывающихся танков противника 7-я авиационная дивизия' по указанию 197-й пехотной дивизии перебрасывает на позиции южнее Нивки одну батарею 88-мм зенитных орудий. Батарея в тактическом отношении подчиняется 197-й пехотной дивизии».

В ответ на этот приказ командование 7-й дивизии по телеграфу направило донесение следующего содержания:

«Дивизия сообщает, что этот приказ не может быть выполнен без одобрения Верховного командования Люфтваффе. Соответствующее разрешение запрошено».

Я тотчас же в телефонном разговоре предупредил командира 7-й дивизии, что мои приказы, как лица, единолично ответственного за участок корпуса, обязательны для исполнения».

Не смотря на столь бодрое заявление, командир 6-го корпуса далее пространно объясняет пагубность такого поведения командира парашютистов и в конце донесения просит разъяснить пределы его полномочий в отношении соединения Люфтваффе.