Арсенал-Коллекция 2014 № 10 (28)

- Как отправляли домой погибших?

- Что ты, какая к черту отправка! Где погиб солдат, там и хоронили. Только родным сообщат и все. Погиб при исполнении служебных обязанностей, и точка.

- Все, кто был на Западной Украине, рассказывают про схроны. Опишите, что видели вы...

- Обычная яма в земле. Они, бывало, высаживали на люке березку, либо куст. Березка с дерна выкопана и торчит себе, растет свободно. У нас были специальные клюшки, мы ими проверяли грунт. Втыкали их в землю, искали бревенчатый потолок. Он обычно неглубоко, сантиметров 30-40. Как-то один схрон нашли... полностью из бетона! Стены бетонные, потолок бетонный.

Делали проческу леса. Солдат двигался вдоль ручейка, попил и опять пошел. Ручеек - раз, и кончился. Что такое? Он решил сказать командиру взвода. Передали по цепочке, все встали. Давай искать. Слышим - начальник школы подошел... Ага, обнаружили люк, спустились туда. Никого нет. Но нашли много продуктов. Мы долго их потом оттуда вывозили. Чего только не было: мука, крупы, жиры.

- С бандеровцами довелось встречаться?

- А как же. Мы, например, ликвидировали известного главаря бандеровцев по кличке «Дорош». Местные жители говорили, что он там у них в УПА был герой, они его знали прекрасно. До войны он у них в селе работал директором школы. Но я тебе скажу, что от бандитов многие сами уходили, бросали эту «грязную работенку». К ним тогда обратились с призывом: «Бросайте это! Правительство вам все прощает. Выходите из леса, бросайте бандеровские банды!» Некоторые прислушивались, уходили. Бывало, смотришь - ага, кто-то из этих повел схрон показывать. Ходит, ходит, а найти не может. «В схроне сидел, - говорит, - но как туда попасть, я не знаю. Обычно не доходя до входа метров 200- 300, завязывают глаза, покрутят и только потом ведут в схрон. Под землей развязывают. И когда выводят, делают также. Но на этом месте был точно. Потом минут десять шли». Вот и все, место определено. Начинаем по округе тщательно искать. Через пару часов обнаруживаем маленький схрон. Все из дерева - и стены деревянные, и потолок деревянный, полы дощатые. Какие-то документы, продуктов на несколько дней, оружие...

Мы все делали по разведке. Разведка работала хорошо. Скажут нам, где эти «друзья» находятся, и мы сразу туда. Нужное место окружаем. Другие проческу делают, гонят на нас бандитов. Пока ищут, там схватятся, «переполосуются»... бандиты тоже ведь не молчат. Особо в плен-то не сдавались. Не припомню случая, чтоб кого-нибудь взяли живьем. Хотя, в одном схроне сдались два человека. Когда тот схрон нашли, то начали решать, кто полезет. Тут уже по желанию, на любителя, насильно не посылают. Заявились трое: я и еще пара человек. А начальник заставы ко мне подошел: «Ты не полезешь туда. Пусть другой лезет. И без оружия». Ну, доброволец залез, а они там сидят с автоматами. Сначала помолчали, потом он их попросил: «Вы, давайте положите автоматы!» И положили. Сами чувствуют, что конец уже - навоевались...

Потом еще случай был. Нас отрядили в помощь в организации колхозов. На Западной Украине колхозы организовывали следующим образом: село окружали, и тех, кто попал в оцепление, записывали в колхоз. Я частенько участвовал. В селе, значит, поочередно заходим в каждый дом, и хозяина с хозяйкой ведем в сельсовет. Как всех переловим и сведем в сельсовет, тогда начинаем с ними вести собрание, заставляем в колхоз вступать. Представитель райкома уже с ними сидит, начинает агитацию о том, как хорошо в колхозах. Все молчат. Никто не хочет первым. Первый всегда на виду - его потом обязательно убьют...

И вот представитель райкома начинает тихонько их шатать туда-сюда. Всех записывают, просят расписаться. Потом председателя выбирают. Сами! Не райком предлагает.

Ну и вот, как-то в очередной раз мы ходили загонять их на собрание: с одного дома хозяев отвели, с другого, зашли в третий. Нам показалось, что там уже никто и не жил, но мы зашли проверить. Я, было, хотел на чердак залезть, но не достал, не смог дотянуться. Вижу - лестница стоит, пошел за ней. А мой друг подпрыгнул, достал, и подтянулся. Вдруг очередь - хлестанули прямо в лицо. Он вывалился из люка, а я с лестницей в руках стою... Потихоньку прислонил ее, вдоль стены прошел к выходу. Тут начальник школы подъехал: «В чем дело?» Меня потряхивает: «Товарищ полковник, Левкина убили!» - «Ладно. Давайте, вытаскивайте его сюда!» Ну, труп Левкина худо-бедно я выволок. Начали с чердаком ковыряться, уговаривать их. Проку нет! Они только матерятся, да сверху по нам стреляют, а мы - снизу по ним. А этот полковник Птицын был такой матершинник, это что-то. Смотрел, смотрел на все это, и говорит: «Бросьте вы этой х....ной заниматься. Дайте, бл..., сюда ракетницу!» Две ракеты на чердак. Тут же все занялось, полыхнуло...

Ни один не выпрыгнул... До чего упрямые черти! Сгорели. По-видимому, постреляли друг друга. Сколько мы не находили, приносили или привозили их трупы, обязательно лоб простреленный - сами себя убивали. Редкий случай, чтоб кого-то из них задержали. В основном только мертвых брали, а живьем редко. А то еще вначале нам ставили задачу брать только живьем. Вот ты его попробуй-ка, возьми живым! Потом, видать до них там, наверху стало доходить - пришел приказ живым брать уже по возможности. Так начальник школы Птицын всем говорит: «Вот теперь нам легче с ними будет. Как пойдем на операцию, ты, знаешь что? Ты сначала его .... а потом делай предупреждение. Береги свою жизнь, а на него насрать. Мне ваши жизни важны, а с ними мне не о чем разговаривать». Надо сказать, мы его уважали. Он был строгий, но при этом очень добрый человек. Все время просили его что-нибудь рассказать. Про операции он нам все на примерах объяснял. Бывало, уже объявят отбой, а мы все не спим. Так он спохватится: «На сегодня хорош. Спать!» «Товарищ полковник, потом выспимся, еще расскажите!» Разные истории рассказывал. Ведь он с бандеровцами с 44-го воевал.

Теперь разве припомнишь эти истории? Но одну историю я все-таки запомнил.

Сослуживцы

Во время зачистки села офицер немного отстал от солдат. Они зашли в хату, а там оказался бандит. Солдаты вспугнули его, и он выскочил из окна прямо на этого офицера. Оба повалились на землю, давай бороться. Бандит изловчился, вытащил пистолет... Или же осечка получилась, или патрона не было в стволе, не знаю. Но он офицеру пистолет запихал в рот, прокрутил и зубы посшибал. Начальник школы вывел мораль: «Так что не отставайте от своих и смотрите в оба, а то вам пистолет в рот запихают. Останетесь без зубов...»

У Птицына, кстати, обеих лап не было. Еще на фронте он на мину наступил. На каждой ноге по половине ступни оторвало. У него кабинет был наверху, над полковыми помещениями. Бывало, в караул собираешься, так слышно, как он сверху топает. Однажды кто-то разряжал винтовку и выстрелил вверх. Птицын спустился: «Вы тут совсем о...? Что творите?! Мне стул пробило...» «Товарищ, полковник, нечаянно стрельнул...» Он один жил. От нашей казармы недалеко. Никакой охраны не имел. Однажды ночью он заметил, что кто-то ползает у него под окнами. Так он не струсил, сам пошел разбираться. А мог ведь караульных вызвать. Бандиты его боялись. Еще они недолюбливали одного старшину с Мордовии, Рускина Володю. Он как пойдет село проверять: крышу снимет, все перекидает, весь дом разберет. А если еще хозяева бандиты, то совсем беда... И вот так они его и приметили.