Сэмюэль Гоудсмит - Миссия Алсос

В более позднем докладе, датированном августом 1944 года и написанном одним из людей Озенберга, критически рассматриваются проекты, осуществляемые под руководством Совета по исследованиям. В докладе подчеркивается, что практически ни один из них не имеет никакого отношения к военным усилиям страны. Из 800 рассмотренных проектов 70 % относилось к вопросам лесного и сельского хозяйства и только 3 %—к физике. Единственно существенными были работы, относящиеся к управляемым снарядам. Автор доклада указывал на бюрократическую рутину в берлинском центре Государственного совета по исследованиям. Дела содержались в беспорядке, ключи терялись, отчеты были чрезвычайно грязными, а система регистрации изобиловала грубыми ошибками.

Помимо этих секретных докладов, «культурная» секция гестапо требовала также информации непосредственно от самих ученых. В секретном письме фон Вейцзекеру в Страсбург в августе 1944 года от него требовали изложить взгляды на значение теоретической физики для военного потенциала Германии. Приблизительно тогда же запрашивалось мнение ученых из Боннского университета относительно «упадка научно — исследовательских работ как результата недостаточного правительственного руководства».

Это последнее письмо начиналось с утверждения, что «преимущество немецкой науки и техники перед первой мировой войной померкло по сравнению с гигантским их развитием в Америке». Далее в письме подчеркивалась важная роль ученых в современных способах ведения войны и критиковались Государственный совет по исследованиям и ему подобные организации за то, что они не сумели полностью использовать немецкий научный потенциал. В письме говорилось о новом плане и об устранении всех препятствий, мешавших ученым вносить свой вклад в военные усилия страны.

Кроме того, Озенберг часто посылал меморандумы главе нацистской партии Мартину Борману. Это были довольно необычно выглядевшие, безупречно отпечатанные брошюры, разукрашенные подчеркиваниями синими и красными чернилами, с прекрасно выполненными, но совершенно бессмысленными диаграммами, многочисленными приложениями, ссылками и т. д. Сомнительно, чтобы Борман или кто‑нибудь другой, кому рассылались эти брошюры, когда‑либо читал эту чепуху. Озенберг сетовал на то, что не получал никаких ответов на свои послания.

В одном из таких меморандумов Озенберг жаловался Борману на отсутствие мужества у окружавших Гитлера, которые не сообщили ему, что его излюбленное «оружие возмездия», которое предполагалось использовать против Лондона, было просто блефом и его следовало ликвидировать. Это оружие с кодовым наименованием «насос высокого давления» представляло собой пушечный ствол длиной в сотню ярдов (30 метров), в который на определенном расстоянии друг от друга закладывалась взрывчатка. Хотя испытания и показали, что это оружие действовать не будет, тысячи рабочих продолжали сооружать эти установки вдоль французского побережья, чтобы не расстраивать фюрера.

Мечта Озенберга наконец стала явью. В конце 1944 года Геринга уговорили принять план Озенберга. Опираясь на решение Гитлера в июне 1944 года о сосредоточении всех исследовательских работ на военной тематике, Геринг создал Верховный совет по исследованиям с Озенбергом во главе. Озенберг подчинялся непосредственно Герингу и сохранял в своих руках такие влиятельные рычаги, как планирование и распоряжение кадрами.

Все это рассматривалось как усиление прежнего Государственного совета по исследованиям путем придания ему такого энергичного руководителя, как Озенберг. Однако сам Озенберг расширил такое толкование: новая организация должна направлять все исследовательские работы армии, флота, авиации и промышленности. Он разослал напыщенный секретный циркуляр с невероятно сложной организационной схемой, которую получатели окрестили «сортировочной горкой», так как внешне она очень напоминала схему железнодорожных сортировочных путей. Эта схема выглядела более сложной, чем радиосхема.

Гитлеровский указ относительно военной техники. Подпись справа — «Адольф Гитлер».

Понятно, что исследовательские организации вооруженных сил, в том числе и находящаяся под личной опекой Геринга авиация, полностью игнорировали попытки Озенберга. Только электропромышленность проявила некоторое намерение кооперироваться, да и то неофициально.

Шел' ноябрь 1944 года. Бомбежки и продвижение союзных войск увеличивали хаос внутри Германии. Время было не совсем подходящее для создания новой организации. Неудивительно, что она так и осталась на бумаге.

Документы, захваченные миссией Алсос в ноябре

1944 года в Страсбурге, навели нас на след Озенберга. Его управление было эвакуировано в маленький городишко возле Ганновера. Мы решили, что если его дела сохранились в целости, то в них можно найти все интересующее нас о немецкой военной исследовательской работе. Захвату этого учреждения мы придавали большое значение.

Когда в начале апреля 1945 года этот городок был занят нашими войсками, туда направилась небольшая группа военных работников нашей миссии, возглавляемая физиком майором Фишером, которую сопровождали физик Вальтер Колби из Мичиганского университета и химию Смит из Принстонского института. Эта группа и захватила хозяйство Озенберга целиком.

Как все нацисты, Озенберг сдался в плен со всеми своими документами и папками личных дел в полной неприкосновенности и сразу же предложил нам свои услуги. Обыкновенные немецкие ученые, с которыми нам приходилось иметь дело, как правило, отказывались рассказывать о своей военной работе и прятали или уничтожали секретные бумаги. Совсем не так вели себя нацисты. Причиной того, что они так легко сдавались, было, конечно, стремление спасти свои шкуры, но в случае с Озенбергом основным мотивом было другое. Дело заключалось в такой степени его убежденности в своем собственном величии и в своей неотделимости от немецкой науки, что он был абсолютно уверен в невозможности для союзников управлять оккупированной Германией, если он не будет стоять во главе немецкой науки. На него произвело очень сильное впечатление оказанное ему внимание. Это впечатление усилилось, когда его отправили во Францию.

Предложенная Озенбергом схема огранизации, которую ученые окрестили "сортировочной горкой"

Пока члены миссии Алсос были заняты в соседних секретных лабораториях, офицеры штаба Верховного командования забрали Озенберга с его «зверинцем» и всей документацией. Их посадили на самолеты и направили в упоминавшийся раньше «мусорный ящик» (Dustbin) в Версале. Здесь Озенберг повел дело, как обычно, приказав своему секретарю лишь заменить прежний адрес на своих бланках словами «в настоящее время в Париже». Несомненно, он был очень полезен. Многие обращались к нему по техническим и научным вопросам, и он давал распоряжения своему аппарату составлять исчерпывающие доклады, блестяще выполненные и содержащие всю информацию по интересующим вопросам. Обычно эти доклады выполнялись в невероятно короткий срок. Все это усиливало его веру в свою значительность.