Рафаил Мельников - “Цесаревич” Часть II. Линейный корабль. 1906-1925 гг.

В сознании исторической значимости момента приближался отряд к берегам русского севера. Столетиями просторы его студеных вод видело лишь бесчисленное нагромождения льдов да изредка пробиравшиеся среди них скорлупки рыбаков и зверопромышленников. Событиями были здесь появление караванов судов 1-й (1893) и 2-й (1905) Енисейских экспедиций. Но явление отряда многотысячетонных громад боевых кораблей, насыщенных могучей энергетикой и грозной боевой мощью, было невиданным.

За время стоянки в Бергене на отряде продолжали экзамены гардемаринам. На "Цесаревиче" экзаменовали по артиллерии, на "Славе" по штурманскому делу, на "Богатыре" по минному.

Поход продолжили к вечеру 6 сентября. Имея предельную нагрузку (осадка 8,42 м) под проводкой лоцмана вышли в Северное море. С 7 сентября в вахтенном журнале "Цесаревича" начали фиксировать координаты счисления и обсервации плавания в Атлантическом океане, а с полудня 8 сентября — уже в Северном ледовитом океане. Весь путь безостановочно продолжали практиковать перестроения из фронта в кильватер с заменой головных кораблей, увеличением расстояний до пределов видимости и обменами позывными с помощью лучей прожекторов. Все это З.П. Рожественский мог точно так же проделывать в походе своей эскадры хотя бы с отрядом своих главных сил — броненосцев. Но целью его похода, как мы уже не раз говорили, было совсем другое — не боевая готовность, а демонстрация энергичного продвижения.

Неукоснительно, как в учебных целях, так и для учета влияния взявшего отряд в свои воды Гольфстрима, выполняли на каждом корабле астрономические наблюдения. Благодаря течению путь за вахту увеличивался на 4–8 миль. По распоряжению Командующего начали вести и метеорологические журналы. Предполагавшуюся (уже второй раз) в пути стрельбу № 2 (по щитам) гардемаринской программы пришлось отложить из-за качки. У "Богатыря" ее размахи доходили до 16–22°.

Дожди, сопровождавшие отряд в Атлантическом океане, уже 8 июля сменились шквалами со снегом. Все явственнее давало о себе знать ледовое дыхание Арктики. С этого дня, словно проверяя людей на стойкость, стихия севера все чаще — до 7 раз за вахту — обрушивала на корабли мощнейшие, один другого "круче", снежные заряды. "Шквалы со снегом от норда", "густой снег", "снежная пурга, "всю вахту с перерывами густой снег" — эти отметки все дни плавания до Печенгской губы переполняли страницы вахтенных журналов. Так встречало отряд полярное лето.

Обогнув норвежскую крепость Варде и продолжая идти строем фронта, проложили курс почти прямо на юг. Здесь — справа от норвежского Варангер-фьорда и слева от полуострова Рыбачий за островами Айновскими лежала крайняя к западу российская территория с ее единственной удобной для стоянки Печенгской бухтой. В 1 час. 15 мин. дня 10 сентября встретили появившийся из Печенгской бухты пароход Кольской администрации (местная российская власть) "Мурман". Следуя за ним, отряд вошел а окаймленную лесами и уходившую в глубь материка протяженную бухту, или как говорили на севере, губу. В 2 час. 40 мин., благополучно завершив первую половину плавания, отдали якоря на 21 саженной глубине показавшегося всем исключительно приветливого рейда.

Только в необъятной России можно вот так — совершив заграничное плавание вокруг Европы, снова оказаться на родине, но совсем в другом климатическом поясе.

Всматриваясь в выраставшие из моря внушительные утесы, нависшие над водой Печенгской губы, ветераны всех трех кораблей не могли, наверное, не вспомнить Порт-Артур. Такой же обширный внешний рейд, такие же предшествующие ему острова, такое же незамерзающее море. Шириной до одной мили и длиной до трех миль, бухта через узкое горло переходила в такой же величины тянувшийся далее к югу второй бассейн.

Не было здесь и порта. Его сооружение вместе с железной дорогой предполагалось, по неоднократно являвшимся с 1870 г. и с завидным постоянством проваливавшимся бюрократией планам. Движимый во всех своих деяниях каким-то неизъяснимым роком (и всегда во вред стране и людям), режим Николая II предпочел отвернуться от своей требовавшей неотложного внимания территории и предпочел обратиться в сомнительные, ввергавшие Россию в войну приобретения на Дальнем Востоке. Поэтому "Цесаревич", придя в Мурман в 1906 г., оказался причастным к протянувшемуся на века уроку геополитики.

Программу посещения Печенгского монастыря — форпоста цивилизации на севере — пришлось совмещать с интенсивно проводившимися корабельными стрельбами. Надо было успеть провести их во время пребывания в отечественных водах и с наименьшими неудобствами для населения. В день прихода на три часа уволили на берег 1-ю роту, а наутро, подняв боевой флаг (красный с косицами), "Цесаревич" для кадровой команды провел стрельбу из 37-мм стволов, вставленных в каналы 152-мм пушек. Затем такие же стрельбы по щитам, установленным на берегу, провели для гардемаринов. Другая группа стреляла из 47-мм пушек и пулеметов с катеров. На берегу практиковались в подрывном деле и стреляли из 64-мм пушек Барановского.

Волнующим и многозначащим было это невиданное для севера зрелище. Игрушечными в сравнении с пришедшими кораблями казались и пароход местной администрации "Мурман" и совершавший свои нечастые рейсы пароход Мурманского пароходства "Император Николай II". Мощные стройные корпуса, молчаливо грозившие орудиями башни, неторопливо дымящие трубы, строгий распорядок службы, мелодичный перезвон склянок, гром и треск тренировочной стрельбы, бороздящие рейд катера и освещающие по ночам море и берега лучи прожекторов — велико было очарование этой волнующей мощи флота и гордости за свое отечество.

Приходилось лишь сожалеть, что все это историческое зрелище по какому-то недосмотру оставалось не зафиксировано на пленку киноаппарата. Ведь С.О. Макаров в своих плаваниях на ледоколе "Ермак" в Арктику в 1899 г. и японцы в войне с Россией уже пользовались киноаппаратом (С.О. Макаров, "Ермак" во льдах", С.-Петербург, 1901, с. 283). Известна и снятая в кино хроника прихода во Владивосток в 1916 г. отряда кораблей, передававшихся России ("Варяг", "Пересвет", "Полтава"). А возможно, нас еще ждет чудо обнаружения в фондах кинофотоархивов съемок плаваний гардемаринского отряда. Как хотелось бы в это верить!

В тот же день командующий с офицерами отбыл в монастырь, находившийся близ берега в 17 верстах от входа в бухту. За ними утром и вечером 12 и 13 сентября, чередуясь в проведении стрельб на рейде, группами по 50 человек побывали в монастыре матросы, офицеры и гардемарины. Отрадно было видеть трудолюбивую знающую свое дело монастырскую братию, порядок образцового быта и обширного хозяйства, хорошие дороги и ухоженные монастырские стада и угодья. Они ни в чем не уступали лучшим хозяйствам встречавшихся немецких и скандинавских колоний. Это было, как всем хотелось думать, действующий образец будущего благоустройства всей России. Здесь, на краю земли, забыв о кипении общественных страстей в России, в умиротворенном общении с природой и Богом, всем хотелось верить в счастливое будущее своего отечества.