Рафаил Мельников - Линейный корабль "Андрей Первозванный" (1906-1925)

21 марта правильность этих расчетов по поручению ГИК Н. Е. Кутейникова проверял корабельный инженер Р. А. Матросов. Базовым проектом, подлежащим детальной разработке, был признан проект Санкт-Петербургского порта. И хотя в нем броневая продольная переборка была удалена от борта только на 2,44 м (проект МТК предусматривал 4,47 м вместо 1,8 м, как было на "Бородино"), но было усилено подразделение корпуса поперечными переборками. Для большой живучести котлов часть их в проекте МТК (по примеру "Бородино") подняли на высоту 2,44 м. Традиционно, по опыту прежних катастроф в проектах уделялось большое влияние проблемам непотопляемости. Бронирование сохранялось по образцу "Бородино", а толщина по одному из вариантов, предусмотренных заданием МТК от 30 января 1903 г.

Выбор еще предстояло сделать. В стремлении уменьшить водоизмещение отказались от полубака на "Цесаревиче" и "Бородино". Проектируя броненосец "Князь Потемкин-Таврический", МТК добился установки полубака (в сравнении со служившим прототипом броненосцем "Три Святителя"). Теперь явно во вред кораблю, предназначенному для открытых морей, принималось решение совершенно обратное — болезненное стремление отечественного кораблестроения к всемерному уменьшению водоизмещения и постоянный отказ почти во всех проектах от запаса водоизмещения. Повторялся скандальный опыт крейсера "Аврора" (не меняя теоретический чертеж, решили избежать перегрузки, сняв два из десяти полагавшихся по проекту 152-мм орудий). На "Двенадцать Апостолов" с той же целью применили укороченные орудия.

Для усовершенствованного "Бородино" было совершено и вовсе непоправимое — отказались от предполагавшихся 305-мм орудий длиной 50 калибров. Это был такой наивно-примитивный шаг, за который весь состав участников заседания и всю верхушку министерства следовало с позором уволить в отставку. Строить заведомо неполноценный корабль; лишенный всякой перспективы на модернизацию — это деяние, заслуживающее самого внимательного исследования. Но рутина, видимо, настолько поразила адмиралов, что среди них не нашлось ни генерала Кремкова, ни адмирала Макарова, которые в свое время при обсуждении проекта "Ростислава" настаивали на установке 305-мм орудий. Следовало пойти на кардинальную переделку проекта, убрать 203-мм пушки, увеличить число 305-мм орудий, избрав для них 50–52 калибр, хотя бы принять схему башенных фрегатов, решительно ускорить все работы и сделать корабли действительно перспективными.

Этого, увы, сделано не было. Возобладал вновь вековой принцип, который М.Е. Салтыков-Щедрин назвал "применительно к подлости". Призыв адмирала А.А. Попова "корабли строятся для пушек" вновь был предан забвению.

Федор Карлович Авелан, Павел Петрович Тыртов, Владимир Павлович Верховский и даже мнивший себя большим интеллектуалом Федор Васильевич Дубасов — как далеки оказались они — деятели наступившего XX века — от масштаба задач, которые ставило перед ним новое время. Безмерно не хватало стране тех подлинных новаторов и патриотов флота И.Ф. Лихачева, А.Б. Асланбегова, А.А. Попова. Не на высоте оказались и корабельные инженеры МТК. Высокообразованные профессионалы, они в годы управления флотом И.А. Шестаковым, распоряжавшегося кораблестроением, как помещик в своей усадьбе, утратили вкус к творчеству и привыкли к безропотному повиновению начальству. Теперь они общими усилиями создали по-своему совершенный, но бесперспективный тип корабля.

Немало приложено было к нему новинок последнего времени, но смешанная артиллерия и устарелые 305-мм пушки сводили на нет все эти усовершенствования. В неприкосновенности осталась даже вся многочисленная малокалиберная артиллерия калибром 75,47, 37 мм. Набор всей этой артиллерии остался на уровне понятий конца XIX в., когда 47-мм пушки считались очень действенными против миноносцев. Тот факт, что миноносцы успели сделаться значительно более живучими (хотя об этом говорили еще при обсуждении проектов "Цесаревича" и "Бородино") в расчет также не принимали.

Хуже того, предусмотрев по прототипу сети против торпед и всю схему бронирования двух поясов, признали возможным, если это не повредит мореходности корабля, понизить высоту надводного борта. Иначе говоря, были готовы лишить корабль важнейшего тактического преимущества — полубака для носовой башни, чем по справедливости гордились на "Князе Потемкине", "Ослябе", "Цесаревиче" и "Бородино". Изначально ухудшена была против "Бородино" и оригинальная схема расположения артиллерии, предложенная Э. Бертеном и позволявшая сосредоточивать по оконечностям огонь из пяти башен. Бортовые башни поставили в ряд друг за другом, а затем, когда выяснилась огромная перегрузка, среднюю башню решили заменить казематной установкой. Но никому, видевшему, что от проекта "Бородино" уже мало что осталось, не пришла в голову мысль предложить вместо этих 203-мм башен и пушек установить на корме (диагонально), хотя бы две башни 305-мм орудий вместо одной, и все эти пушки сделать 52-калиберными. Нечего и говорить, что повышение трудоемкости работ по переделке проекта стократ оправдалась бы приобретением для флота полноценных, опережающих свое время, действительно линейных кораблей.

Но не было среди участников обсуждения проекта капитана 2 ранга Степанова с его проектом многобашенного линейного корабля 1884 г. Собравшиеся были в то время как никогда далеки от смелых новаторских решений. Великий исторический шанс очередного российского приоритета был еще раз безвозвратно упущен. "Самовлюбленный" — как вскоре скажет о нем его прежний ученик А.Н. Крылов — Главный инспектор кораблестроения Н.Е. Кутейников, достигнув высот кораблестроительного Олимпа, обратился в завзятого бюрократа, нимало не озабоченного поисками причин главной беды отечественного судостроения — фатально преследующих его проектных и строительных перегрузок. История постройки каждого корабля русского флота — это одновременно и горестное свидетельство нараставших как снежный ком перегрузок.

Причины перегрузок не составляли секрета. Это низкая культура проектирования, упорно не признававшая в проектах сколько-либо значительный запас водоизмещения, эта своя обычная система проектирования, при которой рабочий проект разрабатывался одновременно с постройкой корпуса — отсюда и расхождение фактических весов комплектующих изделий в сравнении с полученными вначале весьма приблизительными. Сказывался и низкий инженерный уровень контрагентов, из которых давно работающие с флотом заводы Металлический и Путиловский — в весе башенных установок 203-мм орудий могли позволить себе ошибиться на 237 т. Нужна была тяжелая, кардинальная, затрагивающая многие амбиции и коммерческие интересы частных заводов, и все основы прежней системы перестройка организации судостроения. Но Н.Е. Кутейников явно не хотел браться за эту неблагодарную и не сулящую ему новой славы работу. И на словах энергично выступая противником перегрузок, он фактическую борьбу с ними вел самым варварским и наивным способом: отнимая из проекта запас водоизмещения, "состругивая" из проекта важнейшие, казавшиеся ему лишними, а в действительности совершенно необходимые составляющие, чтобы не вызвать неудовольствия начальства. Н.Е. Кутейников ради "сведения баланса", мог, как уже говорилось, дойти даже до "урезания" вооружения крейсеров типа "Диана".