Рафаил Мельников - Крейсер I ранга “Адмирал Корнилов. 1885-1911.

Вторым отличием стали ликвидация длинных стеньг, что должно было затруднить противнику определить расстояние тогдашними примитивными угломерными дальномерами. В своем отчете по итогам командования эскадрой С.О. Макаров писал: “По сборе эскадры на Чифуйском рейде начались общие эскадренные учения по постановке мин, минным атакам, десанту и другим действиям. Приблизительно в неделю раз соединенные эскадры выходили в море для эволюций и маневров. В то же время на каждом из судов устраивались различные блиндажи и убиралось из батарей и палуб все горючее. Парусный рангоут был спущен на воду и отвезен на берег, а вместо стеньг поставлены временные флагштоки для сигналов. Работы по перекраске судов и разные другие приготовления производили весьма благоприятное действие на личный состав и чрезвычайно подняли дух на эскадре”.

И хотя английский адмирал уверял русских в решительном превосходстве над всем японским флотом, наши моряки трезво оценивали свои силы. То же самое, полагал С.О. Макаров, англичане с их извечным коварством могли говорить и японцам.

Об однозначной победе говорить, однако, было трудно. Японский крейсерский флот 1894 г., благодаря новой тактике охвата головы противника, совсем недавно наголову разгромил при реке Ялу китайский флот. А он тоже не был ничтожным, имея в своем составе два полноценных броненосца германской постройки, а всего на 11 кораблях 14 орудий калибром 260 мм и выше. Теперь же на одно 12-дюймовое и четыре 229-мм орудия “Императора Николая I”, пять японских крейсеров (из общей численности в 11 кораблей) имели три 320-мм, четыре 260-мм, четыре 240-мм пушки и сверх того, 35 пушек калибром 152-мм. На стороне японцев было превосходство в скорости (18,7- 23 уз) четырех крейсеров ее “летучей эскадры”. Хуже всего пришлось бы в случае боя не имевшему бортовой брони “Адмиралу Корнилову”.

Но настрой на эскадре был исключительно боевой, и “Корнилову”, наверное, тоже нашлась бы соответствующая активная роль. В успехе под Чифу сказалось, конечно, потенциальное, хотя и весьма уклончивое поведение иностранных кораблей, призванное поддержать дипломатическое давление своих держав на Японию. 2 мая 1894 г. японское правительство согласилось возвратить Китаю Ляодунский полуостров.

23 июня было получено разрешение оставить Чифу и отправить корабли во Владивосток. Выдержав сильнейшее боевое напряжение, потратив почти все 400 тысяч тонн запасов угля, заготовленного в Чифу, корабли начали уходить.

Из итогов операции важным вкладом в развитие флота стали два совещания, проведенные на “Императоре Николае I”, когда адмиралы и командиры высказали свои взгляды на те типы кораблей, которые были бы желательны для русского флота.

Успех в Чифу подорвав добрососедские отношения с Японией, не мог бы еще иметь необратимых последствий, если бы Россия вела себя более сдержано и осмотрительно. У Японии еще хватало выдержки, что она отказавшись от Порт-Артура (отчего многие самураи сделали себе харакири) как ни в чем не бывало, продолжала позволять русским кораблям зимовать, отдыхать и снабжаться в ее портах. Она вполне могла себе это позволить поскольку проигравшей стороной вовсе себя не считала. За блистательную бескровную победу в Чифу России пришлось заплатить Японии едва ли не разорительную цену. В общегосударственном смысле, понимая все экономические и политические последствия, это была воистину пиррова победа. Невообразимую контрибуцию в 364 млн. иен Китай возмещал за счет франко-русского и англо-германского займов. Бюджет Японии вырос в три раза и львиная доля его расходов пошла на подготовку к войне с Россией.

Но режим Николая II оказался неспособен оценить этой угрозы. Своими руками Россия готовила свое поражение в грядущей войне.

Наступавшая временная разрядка сменилась соперничеством за влияние в Корее. “Адмирал Корнилов” и здесь проявил себя. Находясь на станции в Чемульпо, он в помощь корейской армии откомандировал своего лейтенанта С.Л. Хмелева для налаживания обучения корейцев стрелковому делу. Будучи водолазным офицером, он еще имел и подготовку в бывшей стрелковой роте флота. Успехи лейтенанта Хмелева и кондуктора Ремнева в боевой подготовке гвардии короля, Е.И. Алексеев счел нужным отметить в своем последнем строевом рапорте по итогам командования эскадрой.

На марсе “Адмирала Корнилова”. Чифу. 1895 г.

Перечисляя достигнутый под его руководством прогресс во всех сферах деятельности эскадры, Е.И. Алексеев подчеркивал большие достижения в гидрографии, где заметим, свой вклад внес и “Адмирал Корнилов”. Еще числясь в эскадре Средиземного моря он под руководством С.О. Макарова в сентябре-октябре 1895 г. выполнил серию промеров обнаруживших значительные неточности отечественных морских карт.

Указывая на это С.О. Макаров напоминал об опасности таких погрешностей, отчего погиб пароход “Кострома”. Правда не нашел нужным Е.И. Алексеев обратить внимание и на опыт “Корнилова” в стрельбах и маневрировании, приобретенный в эскадре С.О. Макарова. Неспокойно было, конечно на крейсере “Адмирал Корнилов”. Но корабль, как и его люди, выполнял свой долг и над чередой событий были не властны.

Оставшись хозяином эскадры после отъезда С.П. Тыртова и С.О. Макарова, “задвинув” Г.П. Чухнина (младшим флагманом эскадры пробыл всего один 1896-й год) на должность командира Владивостокского порта, Е.И. Алексеев был уже не в силах сдержать распиравший его административный восторг. Только так можно объяснить бросок на юг в Гонконг, начатый выходом из Нагасаки. Так было заманчиво, пожав даром доставшиеся ему лавры триумфа в Чифу, утереть нос заносчивым англичанам. Поход начался 9 января и закончился 7 марта 1897 г.

За это время были обстоятельно осмотрены адмиралтейство и док Гонконга, откуда “Адмирал Корнилов” и “Рюрик” вышли 16 февраля. “Рюрик” под флагом начальника эскадры перешел в порт Амой, ставший в последнее время постоянной станцией для кораблей германского флота. Здесь Е.И. Алексеев подробно осмотрел порт и укрепления. Немцы, видимо, “положили глаз” на близ расположенный остров Келунг, который хотели приобрести по примеру англичан.

“Адмирал Корнилов”, отделившись от флагмана по выходе из Гонконга, отправился в Манилу на Филиппинские острова, после чего посетил Пескадорские острова (к западу от Формозы), а затем Амой, Келунг и Нагасаки. После Амоя крейсер посетил Шанхай, “который с учреждением в нем Русского Генерального консульства и Главного правления русско-китайского банка, приобрел для России важное значение” – говорилось в одном из отчетов ГМШ.