Владимир Кофман - Тяжелые крейсера типа “Адмирал Хиппер”

В глубине корабля располагался вычислительный центр торпедной стрельбы. Торпедные аппараты имели дистанционное управление, а залп можно было произвести из любого директора.

Крейсера оборудовались весьма эффективной системой гидролокации, точнее - двумя системами. Одна из них - пассивная "NHG" - использовалась в основном для навигационных целей. Вторая система, "GHG", также пассивного типа, была более эффективной и применялась в основном для обнаружения подводных лодок, хотя неоднократно с ее помощью "засекались" и выпущенные по кораблю торпеды. Помимо пассивных средств, отличавшихся в германском флоте высоким качеством, крейсера имели и активную систему "S", по принципу действия и эффективности аналогичную британскому "асдику". Она также позволяла в определенных условиях обнаруживать даже такие небольшие предметы, как, например, мины.

В развитии радиолокации Германия вначале достигла заметных успехов и первые экспериментальные образцы радаров испытывались почти одновременно с британскими. Так, "карманные линкоры" имели опытные устройства еще во время гражданской войны в Испании, в 1937 году. Однако тяжелые крейсера получили первые модели пригодных к действию в боевых условиях радиолокаторов только в начале 1940 года, когда на главном директоре наверху башенноподобной надстройки "Хиппера" и "Блюхера" появились внушительные плоские сетки антенн системы "FuMo 22". Это была чуть усовершенствованная первая модель 1937 года, работавшая на длине волны 0.8 м.

Если "Блюхер" так и погиб с этим несовершенным устройством, то "Хиппер" после модернизации 1941 года оснастили радаром "FuMG 40G" уже на двух КДП главном и кормовом. Это оборудование сохранилось и после возвращения корабля из арктических вод с последнего активного боевого задания. Только при последней, незавершенной модернизации, начавшейся в феврале 1945 года, на нем предполагалось установить относительно совершенный радиолокатор "FuMo 25". Однако эта модернизация, постоянно прерывавшаяся налетами авиации союзников, так и осталась незавершенной.

Вошедший в строй позже двух своих собратьев, "Принц Ойген" сразу же получил 2 локатора типа "Fu Мо 27" на верхнем и кормовом КДП главного калибра (в августе 1940 года). После успешного прорыва через Ла-Манш и возвращения в Германию в 1942 году на нем установили "FuMo 26" на крыше главного дальномерного поста наверху носовой надстройки. К концу войны он имел помимо этого радара еще один, модели "FuMo 25" на специальной площадке позади грот-мачты, а также старый "FuMo 23" на кормовом КДП. Кроме того, на нем имелся радиолокатор "Fu Мо 81" на верхушке фок-мачты.

Германские радары отличались большими прямоугольными решетчатыми антеннами, придававшими крейсерам внушительный вид, однако их характеристики оставались невысокими. Первые успехи на поприще радиолокации сменились длительным периодом застоя, тогда как союзники совершенствовались очень быстро. Поскольку немецкие корабли обычно оказывались в роли "дичи", наиболее важным для них являлся сам факт наличия противника. Для этой цели успешно служили пассивные детекторы, которые сами не давали излучения и, следовательно, способствовали сохранению противника в неведении при попытке обнаружения теми же средствами. Эти детекторы несли названия индонезийских островов. "Принц Ойген" нес 5 устройств "Суматра" на фок-мачте, а впоследствии к ним прибавился еще и "Тимор" (ниже решетки активного радара на главном КДП). "Хиппер" также имел "Тимор"; кроме того, оба крейсера оборудовались пассивными детекторами типа "Fu М В Ant3" "Бали". Небольшие по размерам и весу и не требовавшие больших помещений, пассивные обнаружители несомненно оказались весьма полезными, хотя в конце войны уже не справлялись со своей задачей засечки многочисленных радаров противника, которые использовали различные диапазоны длин волн.

Наличие бортовых самолетов в "дорадарную эпоху" являлось отличительной характеристикой всех больших кораблей, в том числе и тяжелых крейсеров. Особо необходимым этот элемент вооружения был для тех стран, которые рассчитывали на индивидуальные действия своих боевых единиц, в частности, Германии.

Несомненной удачей для германских тяжелых крейсеров стало наличие хорошо отработанного, скоростного и мощного корабельного самолета: "Arado Аг.196". Разработанный в 1936 году, этот моноплан значительно превосходил по своим характеристикам все зарубежные модели и, в первую очередь - корабельную авиацию наиболее вероятных европейских противников: Англии, Франции и СССР. "Арадо-196" применялся как в качестве катапультного, так и в качестве базового многоцелевого самолета. Бортовые самолеты относились к модели А-4 (вариант наиболее распространенной марки А-3, выпущенный в количестве 24 машин). Легкий и хорошо вооруженный (две 20-мм пушки "Эрликон-FF" и 3 7,9-мм пулемета), "Арадо" имел 960-сильный мотор "БМВ", позволявший развивать 310 км/ч на высоте 4000 м. Рабочий потолок достигал 7000 м, а дальность полета превышала 1000 км, что при крейсерской скорости полета около 250 км/ч позволяло вести разведку на протяжении не менее 4 часов. В случае необходимости "Арадо-196" мог использоваться и в качестве истребителя, в особенности против неповоротливых гидросамолетов с кораблей противника, и в качестве легкого бомбардировщика (он мог нести две 50-кг бомбы).

Первые корабли серии - "Хиппер" и "Блюхер" - несли по 3 гидросамолета: два в одиночных ангарах и один - на катапульте. На тяжелых крейсерах устанавливалась катапульта завода "Дейче Верке" модели FL-22, имевшая угол поворота примерно 30 градусов на борт. Самолет на катапульте находился практически в боеготовом состоянии - с разложенными крыльями, но без топлива. В ангарах самолеты хранились со сложенными назад крыльями на специальных тележках. Для подъема их на катапульту крыша ангара откидывалась и "Арадо" извлекался шлюпочным краном. Солидный боезапас - 4000 снарядов для авиапушек, 31500 патронов для пулеметов и 32 бомбы по 50 кг - и 4250 литров авиационного бензина размещались в специальных помещениях глубоко в корпусе корабля. Причем бензин, ввиду его высокой способности к воспламенению, хранился под "подушкой" из инертного газа (азота) во внешних отсеках под броневой палубой. Однако несмотря на все меры предосторожности, использование авиации с кораблей все время было сопряжено с риском пожаров и повреждений в бою или при неудачном старте. И все же германские тяжелые крейсера сохранили свои верные "арадо" до конца карьеры. Более того, на "Ойгене" и последующих кораблях их число увеличилось, поскольку ангары стали двойными. Таким образом, "Принц Ойген" мог нести до пяти самолетов (4 в ангаре и 1 на катапульте), однако в боевых условиях полный авиакомплект принимался редко; обычно на кораблях этой серии имелось 2-3 гидросамолета.