Владимир Буевич - Малыш и Странник

Под действием успокоительных и обезболивающих препаратов, вколотых Серым, Малыш полностью отключился от реальности. Сознание вернулось к нему уже в машине "Скорой помощи" при подъезде к госпиталю.

Дежурный хирург быстро осмотрел раненного и дал указание санитарам промыть раны. Более садистской процедуры Малыш ещё не испытывал. Толстая, около 4-х мм в диаметре, игла вводилась прямо в рану и из шприца, похожего скорее на велосипедный насос, под давлением вливался промывающий раствор.

Движение иглы внутри раны вызывало жуткую боль и Малыш крыл матом всех и вся. Прибежавший на крик, старый друг Малыша, военврач Гросс дал санитарам разнос. Ведь сначала нужно было обезболить район ранения, а потом только проводить обработку.

Три дня Малыш беззаботно провёл в госпитале, пока взвод возвратился с боевых. Товарищи сразу притащили ему целую кучу провизии и разных деликатесов.

К вечеру четвёртого дня в палате появился следователь особого отдела и попросил Малыша написать объяснения по поводу гибели его бойцов. На следующее утро Володю перевели в отдельную палату, где лежал ещё один пациент. Контакты с внешним миром были запрещены, и следователь являлся по два раза в день. Он заставлял Малыша письменно давать ответы на его вопросы и постепенно выстраивал свою версию происшествия. Лежащий вместе с Малышом боец тоже очень интересовался сутью дела, порой был даже очень назойлив.

Серёге удалось наладить контакт с Малышом через медсестёр и постепенно они совместными усилиями поняли, что-же происходит на самом деле. В палате с Володькой лежал "стукач" особиста, Зотов всю вину пытался свалить на Малыша и состряпал соответствующий рапорт. Теперь получалось, что замкомвзвода чуть ли не самостоятельно принял решение, вопреки приказу командира о действиях своей группы. Оторвался от основных сил и попал в засаду. Струсив, бросил товарищей на растерзание духам, а сам попытался сбежать с места боя и прятался за скалами. Ранения тоже были взяты под сомнение, возможно, это свои же ребята стреляли вслед убегавшему трусу. Эту информацию Серёга выкупил у писаря особого отдела за довольно кругленькую сумму.

Раны Малыша постепенно затягивались и он был переведён в камеру особого отдела. Ещё неделю он сидел в одиночке, а особисты пытались из него выудить нужную информацию. За этот срок, проведённый в бетонном мешке, Володька, видимо, застудил одну рану и нога воспалилась изнутри. Осмотренный военфельдшером Малыш был снова направлен в госпиталь для проведения срочной операции.

Молва всегда имеет свойство распространяться быстрее ветра. Многие теперь видели в Малыше труса и отношение окружающих было совсем иным, чем прежде.

Оперировать Малыша взялся Гросс. Он предложил написать прошение о том, чтобы во время операции официально присутствовал следователь. Ведь всё равно он, так или иначе, будет рядом и задавая вопросы находящемуся под наркозом Малышу, получит ту информацию, которая ему нужна. Если же присутствие следователя будет разрешено официально, то ответы на вопросы будут считаться либо доказательством вины или оправданием. Эта идея пришлась Малышу по душе и он шел на операцию, твёрдо зная, что его мучения скоро будут окончены и справедливость восстановится.

После операции, уже в палате, Саныч рассказал ему о том, что же происходило в операционной. Как только Малыш отключился под действием наркоза, следователь начал задавать свои вопросы, записывая ответы на магнитофон. Он надеялся с помощью своих хитрых вопросов запутать Малыша и вывести его ответы в нужное направление. Но полученная в результате ответов информация разбила его линию обвинения в пух и прах. Отлаженный следственный механизм дал сбой, и машина особого отдела не смогла подмять под себя ещё одного невинного человека. Это вызвало цепную реакцию в штабе части. В результате честное имя замкомвзвода разведчиков было восстановлено, Зотов снят с должности и переведён в другую часть. Малыш награждён орденом "БКЗ", а Худой и Чиж такими же орденами посмертно. Комвзвода был назначен лейтенант Поляков из батальона разведки. Ребята хорошо знали его по совместным операциям и радовались такому назначению. За время лечения Малыш провернул ещё одну аферу. Узнав о том, что в ближайшее время Кузя повезёт продукты в Асадабад он решил в последний раз навестить Черепа. По сути это была самоволка. За такие художества можно было крепко получить. Проведя некоторые приготовления он обезопасил свои тылы. Получалось так, что на пару дней Малыш из госпиталя отпрашивается во взвод. Ребята его прикроют. Самым сложным этапом в этой операции являлось время нахождения в машине Кузи. Но друг обещал всё уладить. Наступил долгожданный день отъезда колонны. Малыш спрятался в кабине УРАЛа. Поступила команда начать движение и колонна тронулась. Во время следовании в голове Малыша родилось новое стихотворение.

В Асадабад прибыли без приключений. Радости Черепа не было границ. Они ещё не знали что это их последняя встреча. На следующий день колонна покинула Асадабад и двинулась домой. Отлучка Малыша была не замечена, и он спокойно вернулся в свою палату.

Через три дня Малыш перенёс ещё одну операцию, и теперь его нога была закована в гипс на целый месяц. Гросс сказал, что по истечении этого срока отправит Малыша на лечение в Союз и война для него уже окончилась. Такой оборот дела пришелся не по вкусу боевому замку, ведь оставалось служить ещё почти полгода. Серега, узнав об этом, стал успокаивать друга: "Ну, сам подумай, это делается для твоего же блага. Ведь Гросс сказал, что ещё три месяца понадобится для полной реабилитации, и в этот период ты просто не сможешь принимать участие в боевых выходах. А я уж знаю твою натуру лучше всех. Как только сможешь ходить, то никто не сможет удержать тебя на месте. Сбежишь с нами в горы, сорвёшь связки и снова — в госпиталь. Можешь доиграться, и ногу отрежут по самые помидоры. Так что лучше сиди и не рыпайся. Ты своё уже отвоевал и тебя никто ничем не сможет упрекнуть".

"Пожалуй, ты прав", — ответил Малыш. — "Но как я буду без вас тянуть солдатскую лямку где-то в Союзе. После нашей разведбанды служба по уставу — это хуже дисбата".

"Мы же здесь служим тоже не вечно и через полгода разъедемся по домам. Может быть, в этой жизни уже больше никогда и не встретимся. Хотя и клянемся, друг другу в том, что никогда не забудем друзей".

Жизнь на гражданке поставит каждого, в свои рамки и порой вырваться за их пределы бывает почти невозможно. И вот ты сегодня получаешь гарантированный на 95 % билет домой, а у нас ещё только 50 на 50, — убеждал друга Серёга. Он ещё не знал, что их "лотерейные билеты жизни" окажутся без выигрыша.