Андрей Венков - Великие полководцы и их битвы

Литовское войско представляло собой такое же феодальное ополчение. В 1507 г. Виленский сейм постановил, что паны, княжата и вся шляхта должны в имениях переписать всех своих людей, обязанных служить, и предоставить списки королю. Постановления сейма говорят о слабой дисциплине ополчения. Как пишет С.М. Соловьёв, в постановлении говорилось: «Принимая во внимание прежнее нерадение, вошедшее в обычай, что к назначенному сроку половина земли придёт, а другая не придёт и всех непришедших казнить смертию было бы очень жестоко, казнить же двух-трёх, а других помиловать было бы крайне несправедливо; принимая это во внимание, сейм постановил: кто не приедет в назначенный срок, платит сто рублей; кто не приедет через неделю после сроку, казнится смертию». Более точное расписание, кто и сколько воинов должен выставлять, появилось позднее, в 1528 г.

Ополчение собиралось в «поветовые хоругви» — территориальные воинские подразделения.

По иному принципу строилось польское войско, которое сыграло решающую роль в сражении под Оршею. Хотя большую роль продолжало играть дворянское ополчение (и ещё долго играло эту роль), поляки гораздо шире применяли наёмную пехоту, вербуя наёмников в Ливонии, Германии, Венгрии.

Отличительной чертой наёмных войск было массовое применение огнестрельного оружия. Именно в этот период зарождается и складывается новая тактика, основанная на массовом применении ружейного и артиллерийского огня. Эта традиция легла в основу всех европейских армий и совпала с новым историческим периодом, войны которого, возможно, будут рассмотрены в следующих наших исследованиях.

Своеобразием отличалась и тяжёлая польская конница. Дальнейшее имущественное расслоение среди польского дворянства привело к тому, что незначительное количество знатных вельмож имело свои отряды и достаточно средств на личную экипировку. Основная масса дворянства (шляхты) из-за дробления земельных наделов беднела. Лишь немногие могли иметь вооружение наподобие прежних рыцарей. Выход был найден в выборочном наборе дворян в тяжёлую конницу. Впервые его применили венгры в войнах с турками. Каждые двадцать дворян выставляли одного тяжеловооружённого кавалериста. Впервые это произошло в 1485 г. Новая тяжёлая конница получила название «гусары» (венг. husz — двадцать, ar — подать). Этот же род конницы переняли у венгров поляки.

Польские гусары зарекомендовали себя лучшей кавалерией Европы в XVII в., но зарождение их шло в войнах XVI в. Гусары имели тяжёлое, сродни рыцарскому, защитное вооружение: шлемы с нащёчниками, кирасы, наплечники, набедренники, щиты. Постепенно сложились отличительные признаки гусар, имевшие впоследствии некое полумистическое значение, — приспособление за спиной, имитирующее крылья, и длинный флажок-прапорец на копье. Длина прапорца немногим уступала длине самого копья.

В отличие от плохо дисциплинированных рыцарей, гусары действовали сплочёнными шеренгами, подчинялись по-солдатски командиру и наносили стремительные конные удары, «бросались в копья». Прапорцы и перья на крыльях во время быстрого движения производили своеобразные звуки, что не влияло на обученных гусарских лошадей, но повергало в страх лошадей противника.

В отличие от московского войска, армия, возглавляемая Константином Острожским, делала ставку на взаимодействие всех родов войск на поле боя. Предполагалось совместное действие тяжёлой и лёгкой конницы, пехоты и полевой артиллерии.

Всего под командованием гетмана князя Острожского было 30–35 тыс. человек (что, возможно, и завышено), и он смело стал напирать на противостоявшие ему московские войска, надеясь не на количество, а на выучку своей армии.

Русские войска под предводительством воевод Голицы и Челяднина состояли из 80 тыс. человек. Некоторые историки считают эти данные явно завышенными. Старшим в войске был конюший Иван Андреевич Челяднин. После ряда стычек с литовским войском он велел отойти на левый берег Днепра и не мешать литовской армии переправляться. Видимо, он хотел заманить противника за Днепр, прижать к реке и раздавить массой, либо ударом с флангов отрезать от переправы, т.е. Челяднин хотел повторить ситуацию 1500 г. на речке Выдроше.

В ночь на 8 сентября литовская конница переправилась через Днепр и прикрыла наводку мостов для пехоты и полевой артиллерии. Московские войска не препятствовали переправе. Утром всё литовское войско было на левом берегу Днепра. С тыла у Острожского была река, правый фланг упирался в болотистую речку Крапивну. Своё войско он построил в две линии. В первой линии стояла конница. Польские латники составляли всего лишь четвёртую часть её и располагались в центре, являя собой его правую половину. Вторую половину центра и оба фланга составляла литовская конница. Во второй линии встала пехота и полевая артиллерия (пехота в центре для устойчивости боевого порядка, артиллерия — по флангам).

Русское войско построилось в три линии для фронтального удара. Два больших конных отряда встали по флангам несколько в отдалении, чтобы охватить противника, прорваться ему в тыл и окружить.

По свидетельству очевидцев, Острожский сначала отвлекал Челяднина мирными переговорами, а затем внезапно напал. Однако первым начал сражение правофланговый русский отряд под командованием князя Михаила Ивановича Голицы-Булгакова-Патрикеева. Он атаковал левофланговую литовскую конницу. В случае успеха атаки и прорыва к переправам, литовцы были бы зажаты в угол между Днепром и Крапивной и там перебиты в болоте. Но литовская конница оказала Голице упорное сопротивление, а польская пехота выдвинулась из второй линии вперёд и открыла огонь по русской коннице с фланга.

Русский летописец утверждает, что Челяднин из зависти не помог Голице. Русская конница была сбита, и Острожский сам с литовцами преследовал её и даже врубился в основные русские силы. Теперь, как говорит летописец, Голица не помог Челяднину. Но основные силы московского войска устояли.

Левофланговый отряд московской конницы пошёл в атаку и столкнулся с правым флангом литовской первой линии. Одни историки утверждают, что русские успешно опрокинули литовскую конницу и преследовали её. Герберштейн считает, что литовцы после упорного сопротивления намеренно обратились в бегство и подвели русских под свои пушки. Как бы то ни было, но залп литовской артиллерии смял преследующих, привёл их в расстройство. То ли русская конница, уклоняясь от огня, взяла левее, то ли сыграл свою роль контрудар польских латников, но весь левофланговый конный отряд московского войска был прижат к болотам у Крапивны и там уничтожен. Река Крапивна была запружена телами москвитян, которые в бегстве бросались в неё с крутых берегов, вспоминал Герберштейн.