Сборник - Уголовный розыск. Петроград – Ленинград – Петербург

Или такой факт. Теплым майским вечером 1933 года Степан Шемогайлов со своими верными «адъютантами» Барановым, Косорыгиным и Курцем решили «погулять». Для начала выпили. Затем двинулись по улице, матерясь и расталкивая прохожих. В итоге решили добавить и прогуляться по проспекту Обуховской обороны. Тут они встретили двух ребят, которые спешили к товарищу на день рождения. У одного была в руках гитара. Естественно, что Степе захотелось щипануть струну. Правда, как это делается, он понятия не имел. Но верные «адъютанты» набросились на ребят, зверски их избили, а гитару просто-напросто сломали…

Этого показалось им мало. Захотелось еще выпить. Они направились в сторону завода «Большевик», а точнее, к павильону «Пиво– воды» возле заводской проходной. На подходе встретили Петра Лупанова. Подойдя к прилавку, Баранов взял стоявший на нем графин и с силой ударил им по голове пожилого рабочего. Ударил просто так, забавы ради. Это был сигнал для сообщников. На ничего не подозревавших людей посыпались камни, удары палками, хлыстами и кастетами…

Растерявшихся рабочих загнали в тупик и зверски избили. Курц стегал хлыстом, Степан Шемогайлов безжалостно месил человеческую плоть пудовыми кулаками, а Петр Лупанов пустил в ход нож…

Многие были избиты до потери сознания. Но никто из потерпевших, отметим, в милицию не обратился.

Хулиганье наглело, становилось злее, агрессивней. Их жертвами становились не просто подвернувшиеся под горячую руку случайные прохожие, но и девчонки-«краснокосыночницы» с ткацких фабрик, которых хулиганы зверски избивали и пытались насиловать. Ну и, разумеется, они попыталось «воевать с жидами». Что такое антисемитизм, как выяснилось на следствии, эта публика понятия не имела и даже слова такого не знала. Но это не мешало им издеваться над людьми.

Главными «антисемитами» были братья Александр, Алексей и Михаил Котовы, их приятели Удальцов, Клухин и еще пять-шесть подонков. Жила эта братва на Белевском поле, рядом с еврейским кладбищем и синагогой. Хулиганье приветствовало евреев издевательским «Здорово, жиды!», а потом начинало глумиться – евреев заставляли стоять на коленях в грязи, целовать ноги, а Удальцов обожал избивать их галошей.

В марте 1934 года активные члены шайки Жуковский, Андреев, Лебедев и еще несколько великовозрастных балбесов избили трех рабочих-активистов, причем Жуковский бил их железным прутом. В результате один из пострадавших оказался на больничной койке. Через несколько дней член шайки Борис Григорьев остановил рабочего, которого даже толком не знал, свалил на землю, избил и попытался… выколоть глаза гвоздем. Прохожие, не побоявшись озверелого хулигана, отбили потерпевшего у Григорьева, да еще крепко ему накостыляли.

Заводские активисты все чаще становились жертвами хулиганья. В январе 1934 года Андреев подговорил Лупанова, Егорова и еще троих дружков избить Махрова, профорга завода имени К. Е. Ворошилова. Вся вина профорга заключалась в том, что на товарищеском суде он потребовал увольнения Андреева с завода за систематические прогулы и выпуск бракованной продукции.

Хулиганы тщательно готовились к преступлению, долго выслеживали свою жертву и наконец совершили свое черное дело. А сам Андреев из-за угла наблюдал, как расправляются с его «врагом».

Так же зверски отомстили хулиганы секретарю товарищеского суда Петру Дзюменко, а в члена суда Зинаиду Артштейн стреляли из револьвера…

Одной из главных черт хулигана всегда была ненависть к культуре. Естественно, что любая библиотека, клуб, «красный уголок» вызывают у него особую ненависть. Плюнуть человеку в душу, испакостить праздничное настроение – это потребность «души» хулигана.

Так и случилось 7 ноября 1933 года. Вечером после торжественной демонстрации на Дворцовой площади в «красном уголке» рабочего городка на Большой Шемиловке (ныне район улицы Ивановской) собралась молодежь, чтобы отметить праздник. А в это время на квартире у Лупанова банда распивала самогон. Идея разгромить «красный уголок» и расправиться с собравшейся там молодежью родилась в пьяных головах спонтанно, но эта «спонтанность» родилась не на пустом месте. Бандиты давно мечтали стать хозяевами района, и для этого им было нужно громкое дело, которое укрепило бы их авторитет. Разгром «красного уголка» должен был стать именно такой акцией.

И вот «шестерки» сообщили, что собрание началось. Хулиганье разделилось на две группы – одни перекрыли окна, другие ворвались через дверь в помещение. Начался погром. Пятнадцать комсомольцев оказались перед втрое превосходящими их по численности хулиганами, разгоряченными водкой, вооруженными ножами, кастетами, палками. Затрещала перевертываемая мебель, зазвенели разбиваемые стекла окон.

Председатель собрания Алексеев попытался остановить хулиганов, но Лупанов набросился на него и изрезал ему финкой руки. Жуковский зверски избивал заведующего «красным уголком» Абрамсона – сначала ногами, а затем дважды ударил его бутылкой по голове.

Но, оправившись от неожиданности, комсомольцы дали отпор хулиганам, и те поспешно ретировались. К ночи кое-кто из них оказался за решеткой, но «атаманы» шайки, как им казалось, ушли от ответственности.

В январе 1934 года шемогайловская шайка вновь собралась в комнате Лупанова, ставшей их штабом. По сути, это был обычный притон, воровская «малина», где всегда толпились пьяные «марухи», имелся самогон, можно было перекинуться в картишки и даже перехватить взаймы трояк или пятерку. Правда, под проценты. Взял трояк – верни пятерку, взял пятерку – верни ее и еще два рубля сверху… Любая старуха-процентщица позавидует!

Именно здесь в разгоряченных самогоном головах хулиганья родилась идея еще раз «проучить комсомольцев». Быстро разобрали финки, кастеты, хлысты, Василий Шемогайлов крутил барабан нагана.

Собрались у карточной фабрики и двинулись к «красному уголку». И вновь на каждого комсомольца набрасывались вдвоем, а то и втроем. Били без жалости. И хотя ребята пытались сопротивляться, но итог драки был страшным – один паренек остался калекой, а Алексея Доненкова Степан Шемогайлов убил ударом кастета.

На Игнатия Панькова хулиганы набросились с особой яростью. Пять ножевых ранений нанес ему только Василий Шемогайлов. На шестом ударе у ножа сломалось лезвие… И тут до Шемогайлова дошло, что он заигрался. «Атас!» – завопил подонок.

Но час расплаты пробил: сидевшие в «Крестах» члены шайки наконец-то заговорили. Кровавый клубок, закрученный одуревшими от водки подонками, начал разматываться.

3 апреля 1934 года были задержаны Лупанов, Жуковский и Григорьев. Через день в Управление угрозыска доставили Шемогайлова, Андреева, Котова. Дольше всех бегал Степан Шемогайлов. Но и его взяли.