Абдулла Магомедов - Буйнакцы на фронтах Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.

Позиции гитлеровцев находились в 6–7 км от наших боевых позиций. И часть пути разведгруппа прошла быстро и незаметно. Недалеко от позиции противника разведчики остановились, и их командир лейтенант Харченко велел саперам идти вперед и разминировать проходы к подступам вражеских укреплений. За ними последовали и остальные разведчики. За 100–200 метров до фашистских позиций группа остановилась, дожидаясь возвращения саперов. Когда последние вернулись, уже был второй час ночи.

Получив от саперов нужные сведения, разведчики, где бегом, где ползком продвигались вперед. Нужно было взять “языка”, а затем следовало пострелять, чтобы откликнулись, обнаружив свое местонахождение, вражеские огневые точки.

Рамазан Рамазанов входил в группу захвата из 4–5 человек.

«Когда мы подобрались вплотную к немецким окопам, – рассказывал он, – увидели землянку, но нигде не было ни света, ни часовых. Ночь была темная и дождливая, хотя днем было жарко и очень душно.

Мы подкрались к землянке, еще раз внимательно осмотрелись кругом и, убедившись, что вблизи никого нет, осторожно вошли в землянку, где, как у себя дома, беспробудным сном спали шестеро немцев.

Немного освоившись в темноте, мы одновременно набросились на фашистов, троим нанесли смертельные ножевые удары, а троих связали. Все это произошло в считанные секунды.

Связанных пленников потащили подальше от немецких окопов. После того как разведчики со своей «добычей» порядком отошли, фашисты опомнились и всполошились, стали пускать осветительные ракеты, однако дождь, наш добрый спутник, помешал врагам «осветить» группу захвата. Тогда через несколько минут немцы начали артобстрел, который предназначался больше для устрашения, чем для поражения какой-либо цели, тем более что стреляли совсем в другую сторону от нашего движения…»

Вскоре вся группа разведчиков в полном составе вернулась в расположение своей части, выполнив поставленную перед ней задачу: взяв трех «языков» и заставив врага «раскрыться». За участие в этой разведывательной операции Рамазана Рамазанова наградили медалью «За отвагу».

В годы войны Р. Рамазанову за хорошую службу два раза представляли отпуск на родину. А победу он встретил и отпраздновал в старинном городе-крепости Восточной Пруссии Кенигсберге. Демобилизовался же Рамазан Рамазанович из армии только в 1946 году.

Рамазан Рамазанович Рамазанов частый гость в Буйнакском музее Боевой славы.

Николай Самылов

Майор Самылов Николай Васильевич родился 13 декабря 1913 г. в городе Кирове Кировской области. После окончания школы поступил в военное училище и 15 ноября 1935 г., после его окончания, был назначен начальником походной мастерской 428 отдельного автобата Забайкальского округа. 25 марта 1938 г. лейтенант по состоянию здоровья был уволен в запас. Вернувшись домой, стал работать шофёром, одновременно исполняя обязанности завгара.

Но коварный день 22 июня 1941 г. поднял его на защиту своей Родины. К концу дня 22 июня он со своей машиной уже прибыл в распоряжение 69 отдельного артполка СЗФ автотехником автодивизиона. В первые дни войны большая нагрузка легла на плечи наших автотранспортников. Они не раз попадали под бомбежки, фашистская авиация охотилась за нашими машинами, как охотники за загнанными хищниками.

8 августа 1943 г. умелого и способного организатора Николая Самылова назначают командиром взвода тяги 69 отдельного ап 2УФ генерала армии И.С. Конева. Их полк участвовал в боях в Корсунь-Шевченковской операции, Уманско-Ботошанской операции, проходя с боями Кировоград, Котовск, Могилев, Подольск и др.

9 ноября 1944 г., уже после госпиталя, его переводят преподавателем автотранспортного дела на курсах младших лейтенантов артиллерии 2 УФ. Самылов Николай принимал участие в Венской операции в Австрии, в Ясско-Кишиневской – в Румынии, Будапештской – в Венгрии, а также Братиславско-Брновской операции в Чехословакии.

С начала августа 1945 был автотехником 50 гв. гаубичной Свирской ордена Б. Хмельницкого бригады. Далее занимал разные должности, как в Союзе, так и в группах советских войск в Румынии в составе 86 запад (зенитноартдивизия), после – в 33 механизированной дивизии. Уволился из армии 28 декабря 1955 года.

После демобилизации переехал с семьей в Буйнакск, работал автомехаником в ПАТП.

Грудь гвардии майора украшали два ордена Красной Звезды, две медали «За боевые заслуги», «За победу над Германией» и многие другие, а так же около десяти благодарностей, грамот от ВГК тов. И. Сталина.

Ветеран умер в Буйнакске.

Шихшабек Аскеров

До призыва в армию Аскеров Шихшабек Нураматович работал в родном Верхнеказанищенском колхозе агрономом. С началом финской войны 23-летний Шихшабек был призван в армию, вместе с ним было еще 18 ребят из Дагестана, которые попали служить в Мурманскую область. Все они были направлены в 135 стрелковый полк. Вместе с ним были из Верхнего Казанища Магомед-Загир Сунгуров и Наби Магомаев.

Полк, в котором воевали верхнеказанищенцы, попал на лесистый участок, обороняемый лучшими стрелками финской армии. Вся тяжесть и сложность этой войны, которая еще называется «зимняя война», была в том, что здесь зима 1939–1940 гг. была очень холодной, суровой и многоснежной. Наши бойцы не все были готовы к такой суровой зиме, хотя они тоже были экипированы хорошо, холод переносили неплохо, но самым тяжелым испытанием для дагестанцев было передвижение по глубокому снегу. По распоряжению командования всем бойцам выдали лыжи, которые должны были помочь бойцам передвигаться по глубокому снегу. Но дагестанцы, наши сельские ребята, лыжи видели в первый раз и, конечно, никто не умел на них ходить. Поэтому им разрешено было идти в атаку без лыж.

Бои шли с переменным успехом. Финны были хорошими стрелками, кроме того, они умело и искусно маскировались. Излюбленные места их маскировки – это густые сосновые деревья, сугробы под деревьями. Наши солдаты окрестили их «кукушками». Уже через 2–3 месяца боев в финских лесах наши бойцы научились обнаруживать их «убежище» и маскироваться ничуть не хуже. Наши сибиряки ни в чем не уступали воинам Маннергейма.

В феврале 1940 г. Шихшабека Аскерова ранил финский снайпер, и он пролежал в глубоком снегу около двух часов – пока на него не наткнулись наши лыжники-разведчики, они его фактически спасли от холодной смерти.