Сергей Чуркин - Спецслужбы мира за 500 лет

Таким образом, существовало четкое разделение направлений деятельности руководителей приказов. Функцию высшего контролера исполнял сам государь. Здесь четко вырисовывается старый как мир принцип «разделяй и властвуй». Доверяя важнейшие секреты государства особо приближенным лицам, правитель старался обезопасить себя от малейшей возможности измены. Подобные меры позволяли избежать заговора со стороны особо доверенных лиц или ликвидировать измену в зародыше. Или в крайнем случае, как при бегстве подьячего Посольского приказа Г. К. Котошихина, минимизировать ущерб, связанный с разглашением секретной информации.

Первые подьячие в Тайный приказ набирались из других приказов: Большого дворца, Стрелецкого, Разрядного и Посольского. Количество служащих постоянно увеличивалось. Вначале было шесть человек, в 1659 г. – девять, в 1669 г. – двенадцать, в 1673 г. – пятнадцать. Отбор кандидатов скрытно производился из наиболее способных, проверенных и грамотных людей. Будучи призванными к несению новой службы, они проходили обучение в закрытой школе, созданной при Заиконоспасском монастыре в 1665 г. Из подьячих известны Иван Бовыкин, Иов Ветошкин, Артемий Волков, Федор Казанец, Петр Кудрявцев, Юрий Никифоров, Порфирий Оловенников, Еремей Полянский, Иван Полянский, Алексей Симонов, Артемий Степанов, Федор Шакловитый.

Заложенная Филаретом методика обучения кадров в монастырях получила достойное развитие. Прямым подтверждением этому мы считаем факт хранения в Приказе тайных дел картографических материалов некоторых монастырей (Воскресенского Иерусалимского, Иверского, Валдайского и Крестного Онежского), подтверждает это и то, что любые строительные работы в монастырях производились только с разрешения царя.

Карьере сотрудников способствовало усердие при выполнении особых заданий государя: подьячие назначались дьяками в другие приказы, а дьяки становились думными дьяками, но при этом они оставались доверенными лицами царствующей особы; соответственно расширялась внутренняя агентурная сеть в различных социальных слоях общества. Некоторые из этих людей успешно продолжили службу при преемниках Алексея Михайловича.

Во второй половине XVII в. наиболее близким человеком к Алексею Михайловичу становится А. С. Матвеев, многократно выполнявший личные, в том числе и по линии Тайного приказа, царские поручения. В частности, он проявил немалую активность при подавлении «народного» восстания 1670–1671 гг. под руководством С. Т. Разина. После поимки Разина А. С. Матвеев писал царю: «А в том деле работишка моя, холопа твоего, была». [118] Цит. по: Очерки истории российской внешней разведки. – Т. 1. – С. 62.

Слово «народное» взято в кавычки не случайно. В советской историографии трактовка была однозначной: вооруженное восстание низов против царя и бояр-угнетателей. Однако в настоящее время имеется несколько версий этого события. Например, Г. В. Носовский и А. Т. Фоменко считают Разина представителем ордынской династии, отстаивавшим свои права на престол. Таким образом, речь может идти о борьбе за московский трон «старой» и «новой» группировок.

Историк Н. М. Михайлова полагает, что разинское выступление – первое в череде «раскольнических бунтов», потрясавших Россию на протяжении почти ста лет – с 1668 по 1774 г. Напомним читателю, что незадолго до восстания патриарх Никон провел церковную реформу, подтолкнувшую к самому страшному расколу в русском обществе. Разин, в числе прочего, обещал вернуть «старую веру», но при этом его людьми совершались убийства священнослужителей, надругательство над церковными святынями и ограбления храмов. После смерти Алексея Михайловича силовая «раскольническая» деятельность не прекратилась, о чем будет рассказано в следующей главе.

Еще одной причиной мятежа Степана Разина могла быть месть за смерть старшего брата – походного атамана Ивана Разина, казненного в 1665 г. за самовольный уход на Дон.

Кроме того, никогда нельзя исключить, что вооруженное выступление, имеющее признаки внутреннего противоборства, инспирировано другой страной, преследующей собственные внешнеполитические цели. В этом плане главе государства следует проявлять крайнюю осторожность, и секретные службы должны постоянно «держать руку на пульсе», чтобы выявить угрозу иностранного вмешательства на ранней стадии. Это позволяет выстроить систему противодействия внешней угрозе с минимальными экономическими затратами и «бить врага его же оружием», лучше всего – малой кровью и на чужой территории. На наш взгляд, Алексей Михайлович и его службы хорошо понимали реальность иностранной угрозы.

В первые годы правления Тишайшего общее руководство царской охраной осуществлял руководитель Приказа Большого дворца, а с 1663 года – дьяк Приказа тайных дел. За безопасность царской семьи отвечало несколько охранных подразделений с различными функциями и подчиненностью. В сочинении Г. К. Котошихина « О России в царствование Алексея Михайловича », написанном для государственного канцлера Швеции, есть любопытные сведения не только о российском государственном устройстве, но и об охране царской семьи.

В. И. Савельев организацию охраны царя Алексея Михайловича в Московском Кремле описывает так:

«При особе государя в качестве телохранителей постоянно находилось двести человек – выходцев из дворянских семей. Ночью подле царской спальни дежурил главный спальничий с одним или двумя приближенными царедворцами. В соседней комнате находились шесть телохранителей, а в следующей располагались еще сорок человек». [119] Там же. – С. 59.

Во времена первых Романовых спальники были одними из наиболее приближенных к царю людей. В сочинении Котошихина о них говорится так:

«Спалники – которые спят у царя в комнате, посуточно, по переменам, человека по четыре. И многие из них женатые люди, и бывают в том чину многие годы, и с царя одеяние принимают и розувают. А бывают в тех спалниках изо всех боярских и околничих и думных людей дети, которым царь укажет, а иные в такой чин добиваются и не могут до того притти. И быв в спалниках, бывают пожалованы болших бояр дети в бояре, а иных менших родов дети в околничие, кого чем царь пожалует по своему разсмотрению. И называют их комнатной боярин или околничей, а в посолственных писмах пишут ближними бояры и околничими, потому что от близости пожалованы». [120] Котошихин Г. К. О России в царствование Алексея Михайловича. – М., 2000. – С. 45.

Как мы видим, спальники – дежурившие посменно сотрудники дворцовой охраны. Во главе каждой смены находился постельничий:

«И того постелничего чин таков: ведает его царскую постелю и спит с ним в одном покою вместе, когда с царицею не опочивает. Так же у того постелничего для скорых и тайных его царских дел печать». [121] Там же. – С. 50.