Клинт Хилл - Миссис Кеннеди и я

Через несколько дней она позвонила мне в офис посреди дня.

– Это мистер Хилл? – почти шепотом спросила она.

– Да, миссис Кеннеди. Что я могу для вас сделать?

– Мне нужно кое-что купить в «Элизабет Арден», но я боюсь, что на Ворт-авеню меня сметет толпа. Скажите, не могли бы вы позвонить туда и попросить прислать кого-нибудь? У меня есть список одежды и косметики, пусть они привезут все, что указано.

До этого момента я даже не подозревал о существовании такого бутика. Президенту Эйзенхауэру никогда не требовалось делать покупки в дамских магазинах, но желание первой леди было законом, и я организовал все, как она просила. Через некоторое время в резиденцию приехал курьер.

В то время мысли миссис Кеннеди занимал не только гардероб и макияж, но и предстоящий переезд в Белый дом. Она хотела превратить резиденцию президента из застывшего во времени музея в настоящий дом для себя и своих детей, где малыши смогут расти в нормальной здоровой атмосфере. В конце концов ей это удалось, несмотря на снующую вокруг прислугу, швейцаров, капельдинеров у каждой двери и агентов секретной службы на каждом шагу.

В другой раз я точно так же сидел в своем офисе, когда услышал звонок.

– Мистер Хилл, – сказала первая леди, – пожалуйста, подойдите к бассейну. Мне нужно с вами переговорить.

Стоял прекрасный теплый день, и я прошел прямо по газону к задней стороне дома, где находился бассейн. Пара моих коллег из группы президента охраняли углы участка, граничащие с пляжем. Я коротко махнул им по пути, показывая, что все нормально. В Палм-Бич нам всем пришлось сменить стандартную униформу – официальный костюм и начищенные ботинки – на гражданскую одежду, чтобы меньше страдать от жары и не выделяться в курортной толпе. Эти агенты в хлопковых поло и спортивных брюках выглядели так, будто только что покинули поле после партии в гольф. Мимо нас прошел вдоль пляжа патрульный катер береговой полиции.

Миссис Кеннеди полулежала в шезлонге возле бассейна. На ней был довольно открытый купальник, рядом примостилась стопка книг, откуда она делала выписки в неизменный блокнот из желтой бумаги. Кэролайн играла и плескалась в бассейне рядом с матерью, а чуть в стороне стоял ее личный агент, готовый прийти на помощь в любой момент.

– Вы звали, миссис Кеннеди? – спросил я.

Она посмотрела на меня поверх больших круглых солнечных очков и указала на ближайший шезлонг:

– Присаживайтесь, мистер Хилл.

Моя обычная рабочая одежда для Палм-Бич – широкие брюки цвета хаки и рубашка с коротким рукавом, которую я носил навыпуск, чтобы скрыть кобуру с пистолетом 38-го калибра на бедре – вдруг показалась совершенно неподходящей для ситуации. Мне было несколько неловко находиться рядом с женой президента, пока она загорает в одном купальнике, но я все же подчинился и сел.

Оказалось, что миссис Кеннеди внимательно наблюдает за работой секретной службы как вокруг своего мужа, так и вокруг нее самой. Она уже примерно представляла себе, какой будет жизнь в Белом доме, и это представление не слишком ее устраивало.

– Мистер Хилл, – она чуть сдвинула брови, – я боюсь, что у нас всех совсем не будет никакой личной жизни.

Первая леди указала на агентов на пляже и продолжила:

– Эти люди всегда должны быть рядом с нами, верно? Даже в пределах Белого дома от них нельзя будет избавиться?

Я понимал, в чем здесь проблема. Несмотря на постоянное присутствие прислуги в доме, миссис Кеннеди явно не нравилась необходимость делить жилое пространство с секретными агентами. Сейчас моей задачей было попытаться успокоить ее и объяснить нашу роль в жизни семьи президента.

– На второй этаж резиденции запрещено входить практически всему персоналу, кроме тех работников, которым вы сами это разрешите. Это – личные апартаменты семьи президента, так что агенты не проникнут туда без личной просьбы, кроме тех случаев, когда вам понадобится помощь в чрезвычайной ситуации. Большая часть обслуживающего персонала работает в Белом доме не первый год, так что они умеют делать свою работу, не привлекая к себе внимания.

– Приятно слышать, – с видимым облегчением произнесла она. – Я очень беспокоюсь за Кэролайн и Джона. Каково им будет расти в такой атмосфере? Мне хочется дать им как можно более нормальное детство.

Тут я подумал, что, начиная с двадцатого января, Кэролайн и Джона больше нельзя будет назвать нормальными детьми. Всю жизнь они будут нести на себе ярлык «отпрысков президента», и, конечно, такое высокое звание вряд ли подразумевает нормальное детство.

– Вся секретная служба работает только для того, чтобы дать вам и вашей семье возможность жить своей жизнью. Мы заботимся о вашей безопасности, – наконец сказал я вслух. – Не стоит отгораживаться от нас. Если вы будете сообщать нам о своих планах заранее, мы сможем организовать все намного быстрее и удобнее для всех. Пожалуйста, говорите, если вас что-то беспокоит, и мы постараемся решить вопрос.

Видимо, мой ответ удовлетворил любопытство первой леди, она что-то черкнула в блокноте и перешла к следующему вопросу:

– Мне кажется, что почта с недавних пор начала запаздывать. Что происходит с моими письмами?

– Из соображений безопасности вся входящая почта на этот адрес перенаправляется с местной почты в специальный отдел Белого дома. Там ее рассортировывают, досматривают и снова пересылают по адресу. К сожалению, это может вызывать задержки.

Миссис Кеннеди озадаченно наклонила голову:

– Вы проверяете всю входящую почту?

Я не хотел пугать ее, но ей стоило знать, почему мы делали это.

– Нам нужно удостовериться, что в предназначенных вам или президенту письмах и посылках нет ядов или взрывчатых веществ. Мы также просматриваем содержание писем на предмет открытых угроз вашей жизни или здоровью.

Я не стал говорить о шквале гневных писем, который обрушился на семью президента сразу после выборов. Многие американцы не смогли смириться с тем, что Джон Кеннеди станет первым президентом-католиком, народ опасался, что политические решения будет принимать священник, а вопросы международных отношений перейдут на откуп к папе римскому. Более того, выступления президента в поддержку гражданских прав не снискали большой популярности во многих штатах, и потенциальная жестокость его политических противников требовала от секретной службы еще большего внимания к письмам. Нельзя было пускать это на самотек.

– А как же личная почта? Письма от семьи и друзей? Они уж точно не несут никакой угрозы, и я должна получать их вовремя, – спросила первая леди. В ее словах был смысл, мы обсудили несколько вариантов ускорения процесса, но так и не пришли к консенсусу. В конце концов мне пришла в голову интересная мысль: