Михаил Болтунов - Тайные операции военной разведки

В аппарате атташе его встретил дежурный Андрей Грозный, который и не подозревал о существовании этого агента. Он ответил, что Ивлиев убыл в Советский Союз. На этом, собственно, их общение и закончилось. Однако для Андрея оно имело роковые последствия. Как стало известно позже, в контрразведке агент выдал версию, которую с ним неоднократно отрабатывал Ивлиев: если арестуют, говори, мол, что брал у меня уроки русского языка. Так, собственно, и сказал. Контрики, естественно, не поверили, но доказательств вины у них не было.

Показали фото офицеров атташата: «С кем говорил?» Агент ткнул в фотографию Грозного. Того объявили нон грата и выслали из страны. Вдогонку получил нон грата и Ивлиев.

Агента отпустили. Нечего ему было предъявить. А в управлении начались разборки. Ивлиев давал объяснения большим и малым начальникам. О награде, которую обещал генерал Рогов, пришлось забыть. Тут уж, как говорят, не до жиру, быть бы живу. Порой «разбор полетов» обретал такой накал, что Николаю Васильевичу казалось, его вот-вот вышибут со службы. Впрочем, волнения начальников можно было понять: несколько лет данные особо ценного агента докладывались на самый верх, а теперь этот информатор оказался «дезинформатором». Более того, некоторые особо горячие руководители даже приклеили ему ярлык «провокатора».

Николай Васильевич не соглашался, отстаивал свою правду, но его не очень-то и слушали. Самое главное, он не мог понять, откуда берутся эти обвинения. Правду он узнает через много лет, когда снимут с должности начальника ГРУ и разжалуют генерала армии Ивана Серова.

Будучи Председателем Комитета госбезопасности, Серов, видимо, из зависти, поддавшись нездоровому чувству межведомственного соперничества, назовет ивлиевского агента «дезинформатором». А вскоре станет заложником собственной лжи, оказавшись на посту начальника ГРУ. Он потом покаянно признается в столь гнусном поступке своему первому заместителю Мамсурову. Но это случится не скоро, а в 1958-м Серов только назначен на должность начальника военной разведки и о его подлости не ведают ни Ивлиев, ни Мамсуров.

Кстати, со временем, когда наберет мощь наша космическая разведка, данные агента будут полностью подтверждены. Натовцы развернут свои ракетные комплексы именно в тех районах, на которые указывал информатор.

А пока Ивлиев сидит и ждет приема у генерал-полковника Хаджи Мамсурова. Первый заместитель проводит совещание. Томительно текут минуты. В голову лезет всякая чертовщина.

Но вот объявлен перерыв, и в приемной появляется высокий смуглый генерал с Золотой Звездой Героя на груди. Ивлиев представляется.

– Будем знакомиться, – Мамсуров с улыбкой протягивает руку. – Ты извини, у меня срочное совещание, но скажи одно: провокатор или нет твой информатор?

– Никак нет, – выпалил по-военному Ивлиев, собираясь привести заготовленные заранее аргументы. Но они оказались ни к чему.

– Я так же думаю! – коротко отрезал генерал. – Будь здоров!

И вновь пожал руку, показывая, что встреча окончена.

Ивлиев опешил. А Мамсуров, видя замешательство капитана 2 ранга, оглянулся и спросил:

– Есть еще проблемы?

Спокойный и доброжелательный тон первого зама нашел шутливый отклик в душе Ивлиева:

– Какие могут быть проблемы у офицера, вернувшегося из командировки на родину, без жилья и работы?

– Считай, что работа у тебя уже есть. С жильем у нас, правда, проблемы. Но ты езжай в отпуск, а мы тут подумаем.

Не веря в такой благополучный исход столь короткой беседы, Ивлиев тем не менее прислушался к совету старшего начальника и поехал «дикарем» на юг вместе с женой. Через две недели под горячим южным солнцем, не веря глазам своим, он читал телеграмму: «Срочно выехать в Москву для получения ордера на жилплощадь».

«Не трудно было догадаться, – признавался Николай Васильевич, – как я был рад телеграмме, а вслед за этим и обретению, уже в 40-летнем возрасте, собственного угла, пусть и в «многодетной» коммунальной квартире. Тем более я прекрасно знал, что с жильем в Москве тогда действительно было очень трудно».

Так начался новый этап службы Ивлиева в Центре. На этот раз он продлится двенадцать лет. Николай Васильевич возглавит сначала английский, потом нью-йоркский участки. Потом будет создавать и разворачивать совершенно новое направление – африканское, позже станет заместителем начальника Управления кадров Главного разведывательного управления.

«Работа в Центре, – признавался Ивлиев, – в отличие от зарубежной, имеет свои особенности. Так, в центральном аппарате сотрудник может всегда проконсультироваться с коллегами-сослуживцами, да и окончательное решение принимает начальник. Но это не освобождает самого сотрудника от ответственности за принятое решение. Ибо речь в конечном итоге идет о судьбах людей. И тут очень важно проявлять принципиальность и настойчивость, не путая ее с бездумным упрямством и не боясь навлечь на себя гнев начальства».

Сама жизнь и служба подтверждают верность этих слов. Пожалуй, самая жестокая расправа с работниками военной разведки состоялась после разоблачения предателя Олега Пеньковского. Десятки генералов и офицеров были уволены в запас только потому, что они вместе служили, работали, встречались, обучались или просто пересекались с предателем.

На приеме. Справа – президент Египта А. Садат, слева – контр-адмирал Н. Ивлиев

Ивлиев, будучи старшим нью-йоркского участка, не просто встречался с Пеньковским, он подбирал кандидатуру для работы в одной из международных организаций за рубежом. Найти специалиста такого уровня оказалось непросто, и Николай Васильевич уже был готов отказаться от этой должности, но тут неожиданно вмешался сам начальник управления кадров ГРУ генерал-лейтенант Смоликов. Он настоятельно рекомендовал Ивлиеву рассмотреть кандидатуру Пеньковского. Внимательно изучив личное дело полковника, Николай Васильевич, как сам скажет позже, «не обнаружил и следов хоть каких-то знаний или подготовки кандидата в той области, где ему предстояло работать».

Все это он и высказал начальству, а потом и непосредственно Пеньковскому. На что тот ответил, что якобы быстро освоит новое дело, и просил Ивлиева не вмешиваться.

Смоликов на доклад начальника участка отреагировал крайне бурно. Он попросту отчитал капитана 2 ранга. «Ты что копаешься в кадрах? – нервно вопрошал генерал. – Не хочешь – не надо. Мы и без тебя назначим Пеньковского».

На что Ивлиев спокойно ответил, не желая вступать в конфликт со старшим по званию и должности: «Пусть это будет на чьей угодно совести, но свою подпись на представление Пеньковского я не поставлю».