Александр Бондаренко - Горькое лето 1941 года

На самом деле многие из зол, приписанных «ежовщине», были связаны с быстрым расширением Вооруженных Сил, которое началось в 1928 году. За 4 года численность армии возросла с 548 000 до 940 000 человек. И тотчас о себе дали знать проблемы с призывом и подготовкой офицеров, обеспечением их жильем, индивидуальным обучением солдат и боевых частей. По инициативе маршала Тухачевского армия начала новый этап расширения в 1936–1938 годах, когда территориальные силы были преобразованы в регулярные, а численность Вооруженных Сил возросла до 1,4 млн человек. Третий этап расширения пришелся на 1939–1941 годы, и, когда армия готовилась к войне с Германией, она насчитывала уже 4,5 млн человек.

К лету 1941-го около 75 процентов командиров и комиссаров занимали свои должности менее года. Это, по уверениям советских историков, следует связывать с трагическими последствиями «чисток». Между тем с 1 января 1939-го по 1 мая 1941 года армия сформировала 111 стрелковых и по меньшей мере 50 танковых и моторизованных дивизий. К июню в РККА было 303 дивизии, и, когда грянула война, 81 из них была в стадии формирования, а некомплект командиров составлял порядка 240 000 человек. При этом все офицеры, которые получили назначение в созданные после июня 1940 года части, де-факто служили там меньше года. Более 1 млн красноармейцев к весне 1941-го вообще служили меньше года. Вряд ли кому придет в голову связывать с «чистками» и эти факты…

Повторюсь, что «ежовщина», конечно, усугубила проблемы с комплектованием и боевой подготовкой, но корни их, думается, совершенно иные.

Боевая подготовка и комплектование кадрами – вот самые важные из проблем, с которыми Красная Армия столкнулась в 1941 году. В канун германского нападения достаточной подготовкой обладали лишь немногие из солдат, командиров или боевых частей. Первопричина – слишком быстрое расширение, превысившее возможности самой армии по набору и обучению офицеров, способных управлять ею и проводить боевую подготовку соединений.

Истоки проблем с боевой подготовкой легко проследить со времен еще царской армии, где не существовало налаженной системы планомерного, методического обучения каждого солдата или небольшой воинской части. Полк был предоставлен сам себе, подготовка оставалась самой минимальной. Так что после создания Красной Армии почерпнуть опыт организации боевой подготовки было неоткуда, и вновь эта задача была возложена на усмотрение каждого полка. Хотя руководство подготовкой мало-помалу осуществлялось свыше, поддержка и надзор за ней оставались делом случая. К тому же в центре внимания руководства находились крупные соединения, а подготовка и обучение подразделений как бы выпадали из поля зрения.

В 1928–1941 годах перед РККА не раз вставала задача пополнения офицерскими кадрами. Расширяющимся Вооруженным Силам требовалось все больше командиров, но возможности советского общества были небезграничны. К июню 1941 года Красная Армия полагалась на пополнение комсостава за счет спецмобилизации членов партии, на увеличение срока службы призванных из запаса, на массовое производство сержантов в младшие лейтенанты и, в конце концов, на сержантский состав, которому поручалось командование взводами и даже ротами.

В 1930-е годы упало качество подготовки офицеров всех уровней. Курс обучения в военных училищах сократился с 4 до 2 лет и менее, но найти достаточное число желающих для заполнения вакансий Вооруженных Сил не удалось…

Осознавая, что управление огромной Красной Армией ложится тяжким бременем на офицерский корпус, новый нарком обороны С. К. Тимошенко в мае 1940 года предложил Сталину сократить армию до 686 тысяч. Сталин, вдохновленный идеей многочисленной армии, отклонил это предложение и распорядился продолжить процесс расширения. Вдобавок ко всем неприятностям неопытным и плохо обученным молодым офицерам часто вверялись подразделения, для командования которыми у них не хватало ни опыта, ни подготовки. Так, под начало новоиспеченных лейтенантов нередко отдавали роту или даже батальон, хотя доверить им пока что можно было только взвод. Разумеется, эти недоучившиеся, перегруженные и истощенные работой офицеры должным образом заниматься подготовкой своих подчиненных не могли.

Расширение осложнялось коллективизацией, раскулачиванием и голодом 1932–1933 годов, которые стали причиной ухудшения здоровья и упадка боевого духа красноармейцев, что, разумеется, отрицательно сказывалось и на боевой подготовке. Рост численности и создание все новых воинских частей порождали потребность в гарнизонах с обустройством казарм и учебных полигонов. Кто их строил? Конечно, сами военнослужащие. Проходило несколько месяцев, пока в чистом поле не отстраивался новый военный городок или уже существующий не расширялся так, чтобы принять новые тысячи солдат. Пока шла стройка, обучение не проводилось. Многие из тех, кто отбывал двухлетний срок воинской повинности, а в 1939 году он увеличился до трех лет, половину своей службы были заняты как чернорабочие.

С демографической точки зрения состав частей, сформированных в 1939–1941 годах, тоже был связан с проблемами. Чтобы обеспечить комплектование растущей армии в неведомых ранее масштабах, в Вооруженные Силы начался призыв представителей неславянских народов, чего, кстати, вообще не было в Русской армии. Очень часто они толком не могли изъясняться по-русски, поэтому с трудом поддавались обучению и не подчинялись дисциплине.

В те же годы из запаса были призваны сотни тысяч человек. Многих, кому тогда было уже под 30, служба совсем не прельщала, и в некоторых воинских частях недисциплинированность и неподчинение заставляли командиров ходатайствовать об увольнении таких резервистов…

Негативное влияние на армию оказало и ее участие в боевых действиях на Халхин-Голе, в Польше и Финляндии, а также присоединение Прибалтики, Северной Буковины и Бессарабии. В чрезвычайном порядке эти кампании потребовали целенаправленного привлечения огромных ресурсов. Потери среди комначсостава достигли десятков тысяч. Упадок боевого духа частей, сражавшихся с финнами, стал передаваться другим воинским соединениям, так что при приведении частей в готовность для ведения боевых действий число случаев дезертирства резко повышалось. Успешные бои в Польше тоже причинили серьезный урон Вооруженным Силам, поскольку теперь Государственная граница отодвинулась к Западу и оборонительные рубежи надо было возводить на новом месте буквально «с нуля». Наконец, новое очертание границ посеяло семена проблем со снабжением, обострившихся в военное время.

После кампаний 1939–1940 годов на Западе, изменения границ и разгрома Франции встал вопрос о пересмотре военной доктрины. 24–31 декабря 1940 года 28 командующих сухопутными и воздушными силами РККА провели совещание, выясняя, как лучше защитить СССР от нацистского нападения. Главной темой стал вопрос о типе оборонительной стратегии – активной или статической. В пользу последней говорил успех финнов в 1939-м. У сторонников активной обороны, ориентированной на мобильные бронированные силы, примеров для ссылок не нашлось. Никто не знал, какие именно уроки следует извлечь из победы Германии над Францией. Хотя участники совещания так и не пришли к общему решению, было подготовлено путаное послание готовиться к обоим типам обороны, обустраивая все новые укрепрайоны и одновременно наращивая количество мехкорпусов.