Иэн Уинвуд - Вдребезги: GREEN DAY, THE OFFSPRING, BAD RELIGION, NOFX и панк-волна 90-х

Внешний вид How Could Hell Be Any Worse? также заслуживает внимания. Задняя часть и внутренний конверт альбома украшены иллюстрациями Гюстава Доре к кантику Данте Алигьери «Ад». На передней обложке красуется удивительно хмурый снимок Лос-Анджелеса, сделанный известным панк-фотографом Эдвардом Колвером с живописной точки на Голливудских холмах. Конверт альбома был выпущен в красном цвете а-ля «пожарная машина», и в те дни, когда пластинки были размером с коробку для пиццы, все вместе это производило поразительный эффект. Название, написанное заглавными буквами в правом верхнем углу альбома, конечно, отдавало юношеским максимализмом. Назвать Лос-Анджелес «адом» язык не поворачивается, но учитывая тысячи людей, запертых в тесных машинах, малое количество пешеходов, отсутствие зелени и меланхоличную тишину, картина вырисовывается весьма адская . Вдобавок в Лос-Анджелесе то и дело полыхают пожары. По названию («Может ли ад быть хуже?»), которое Bad Religion присвоили дебютному альбому, слушатель может подумать о них как о группе истеричных подростков, которые жалуются, что Лос-Анджелес – это депрессивное, а то и вовсе опасное для жизни место (спустя 22 года после выхода дебютного альбома Гуревич переформулирует вопрос в песне «Los Angeles Is Burning» 2004 года: «Я не злюсь – только спрошу, / как нам жить в этом аду?»). Но каким бы драматичным ни казался этот вопрос, он имел под собой все основания. Даже в солнечной Южной Калифорнии новое поколение открывало для себя панк и использовало его необузданную силу в борьбе против конформизма и спокойной жизни.

«Мне кажется, в то время было полно скучающих подростков. Выходцы из среднего класса, располагающие свободным временем, они ненавидели тот образ, который власть – в лице родителей, учителей, общества – хотела им навязать, – рассказывает гитарист The Offspring Нудлз (при рождении Кевин Вассерман). – Это была реакция против пай-мальчиков, хороших отметок, работы с девяти до пяти, обязательных семейных атрибутов в виде положенных по статистике двух-с-половиной детей, жены и белого забора. Чушь собачья. Народ в основном работал на “Боинг” или на другие предприятия оборонки. В округе Ориндж эта отрасль одна из самых крупных, что объясняет господство консервативных взглядов. Подросткам просто хотелось восстать против всего этого, против всей этой фальши.

Пускай панк-рок Южной Калифорнии не брал свои корни из бедности, о которой толкуют The Clash. У нас другая история. Наш панк не взялся с концертов на Бауэри (там находился легендарный панк-клуб CBGB). У нас панк-рок играли в самых бедных районах города. Нам не разрешали выступать в престижных клубах с дресс-кодом и официантками в стрингах. Панк-рок оттеснили на задворки захолустных клубов. Или приходилось арендовать какой-нибудь занюханный дом культуры у черта на куличках. Нередко группы играли в сгоревших складах в Лос-Анджелесе. В нашей панк-истории тоже были свои сложности. Но да, многие подростки, которые играли в группах, выросли в пригородах, где живет средний класс».

Первые двадцать песен Bad Religion лишь издалека намекали на то, каких небывалых высот группа достигнет в будущем. Но эти зерна дадут свои ростки. В 1982 году ребята могли, по крайней мере, утешиться мыслью, что десять тысяч копий How Could Hell Be Any Worse? нашли своих слушателей. Может быть, группа не была на пути к покорению вершины, но они точно не сидели сложа руки.

Этот поступательный импульс продлился ровно двадцать два месяца и одиннадцать дней. 30 ноября 1983 года Bad Religion выпустили альбом, который многими знатоками (и даже людьми не особо сведущими) расценивается как один самых необычных релизов, когда-либо представленных панк-рок группой.

Into the Unknown – это туманный, щедро сдобренный клавишами альбом, очаровательная сумасбродность которого никого не оставит равнодушным. Неудивительно, что в 1983 году публика либо не могла понять, что Bad Religion пытались передать в ярких песнях вроде «Time and Disregard», либо просто не могла переварить материал. Панк-журнал Maximumrocknroll так писал о пластинке: «В пучину неизвестности и с глаз долой». Грег Хетсон попытался в добродушно приободрить Грега Граффина: «Да пошли они на хуй, если не выкупили нашу шутку».

«В то время панк-сцена не очень нас привлекала, – говорит Граффин. – Наркотики и насилие брали свое, но меня это никогда не интересовало. Я играл в Bad Religion ради музыки. Когда мы только начали исполнять панк, это была процветающая социальная площадка. Было ощущение, что ты являешься частью чего-то… Но с 1983-го по 1987-й панк-сцена окончательно развалилась. В лучшем случае она превратилась в разрозненное скопище людей, которые интересовались разными жанрами музыки. Панк-сцена лишилась центрального места встречи. Полиция прикрыла множество мест из-за обстановки с насилием и наркотиками. Было сложно даже играть в панк-группе. Следовательно, в то время у Bad Religion не было четкого курса, и это как раз проявляется в Into the Unknown . Это был хаотичный альбом без какой-то главной идеи. Легко списать его на попытку создать новый музыкальный стиль. Но если вы попробуете взглянуть на эту работу глазами авторов песен [Грега Граффина и Бретта Гуревича], которые действительно любили музыку и не стеснялись экспериментировать, то увидите в ней больше смысла».

Сегодня Мистер Бретт скажет, что Epitaph произвели десять тысяч копий Into the Unknown , но не продали ни одной пластинки. Звучит маловероятно, но, согласно легенде, множество копий альбома закончили свою жизнь в гараже Джея Бентли. Дело принимает еще более странный оборот, если учесть, что к тому времени Бентли уже не состоял в группе. Единственный раз, когда Bad Religion вживую исполняли материал с Into the Unknown , произошел на концерте, который посетили тридцать человек, в клубе Mabuhay Gardens в Сан-Франциско. Граффин начал терять веру, осознав, что панк-концерты собирали такую скромную аудиторию повсюду, даже в таком популярном у панков клубе, как Cathay de Grande в Голливуде. Вдобавок он хорошо понимал, что никого не интересовал новый причудливый альбом Bad Religion. Поэтому он принял решение уехать из Лос-Анджелеса в свой родной штат и поступить в Висконсинский университет. Это привело к тому, что следующие пять лет его группа провела в спячке, от которой пробуждалась лишь изредка.

Никто и подумать не мог, что решение Bad Religion залечь на дно окажется самым разумным для их карьеры. В промежутке между концом 1982 года и весной 1987 года группа дала меньше двадцати концертов. Их сон был настолько крепким, что с ноября 1982 года по сентябрь 1988 года было записано всего пять песен, одна из которых вообще была старой (переработанная версия заглавного трека с их дебютного EP). Когда в феврале 1985 года Bad Religion вновь собрались, чтобы записать мини-альбом под обнадеживающим названием Back to the Known («Обратно к известному»), от предыдущего состава группы остались лишь Грег Граффин и Пит Файнстоун. Место Джея Бентли занял Тим Гальегос из Wasted Youth, а Грег Хетсон заменил Бретта Гуревича на гитаре. Найдя время на свою полузабытую группу, Граффин вместе с Мистером Бреттом спродюсировали десятиминутный EP.