Виталий Калгин - Виктор Цой. Последний герой современного мифа

Когда я поехал их провожать, на вокзале случился казус. Не было билетов. Мы с Цоем подошли к кассе, и Витя спросил: «Есть плацкарт?» – «Нет». – «Есть купе?» – «Нет». И тогда Цой заявляет: «Мне СВ». Кассирша привстала, выглянула из окошка, оглядела Цоя и спросила: «Молодой человек, а у вас денег хватит на СВ?» Цой усмехнулся и ответил: «Хватит…» И вытащил деньги. Кассирша была в шоке…

Что касается самой работы, то это было рутинно, но весело, потому что помимо всего на студии происходило много интересных событий… Приходили какие-то люди, которых я узнавал исключительно по принципу, что где-то я их видел, но не знаю, кто это. Так как студия была абсолютно закрытая, на ней находилось только два человека – это я и охранник, который вообще никого не знал и был исключительно такой: «Что за бардак вы здесь устроили?» Все гонял… Так как ребята еще и жили на студии во время записи альбома, на раскладушках спали, то им от него доставалось. Жили в этой же студии, все ребята жили там… Витя пару раз не ночевал на студии, а куда-то уезжал, одну из ночей он провел у меня. Помню, моя бабушка, которая в то время была уже очень старенькой, будучи не в курсе вообще, кто это, что это и как, на следующее утро спросила у меня: «Миша, а Витя кто?» – «Музыкант». – «Ну надо же, музыкант, а такой воспитанный». И потом как-то через какое-то непродолжительное время, слушая песни альбома «Звезда по имени Солнце», бабушка у меня спросила: «А это правда Витя поет?» Она конкретно совершенно подсела на две песни из этого альбома… Очень было все забавно, и действительно абсолютно добрые воспоминания от всего этого остались… Особенно от того вечера, когда Коля Кара проспорил Юре Белишкинуящик шампанского. Я не помню, по поводу чего был спор, конкретно не помню и не буду придумывать ничего. Но так как ящик был куплен под Новый год, из двенадцати запечатанных бутылок пять оказались прочему-то с водой, а не с шампанским… Было время тотального дефицита, поэтому тоже была буря смешных и положительных эмоций на этот счет.

Что касается непосредственно работы… Она проходила по достаточно классической схеме: сначала записывались барабаны. Хотя в случае альбома «Звезда по имени Солнце» барабаны записывались на ритм-машинке RX-5. Густав ее достаточно быстро освоил….

С Игорем Тихомировым они сплотились для записи более-менее приличных по тем временам партий… Значит, сначала писалась машинка, потом писался бас, потом Каспарян играл партии, которые потом начисто переписали, потому что они изначально никуда не годились, и Витя сидел, придумывал партии так, как они должны быть, и в последний момент, последние два дня, записывался голос на все песни. Причем голос сначала записывался в пафосный по тем временам микрофон «Деймонд» 57-й модели, который в то время очень любил Майкл Джексон, и ребята в первый раз увидели его вживую… Я не помню тогда, какими путями удалось его приобрести, было же время тотального дефицита, и нормальной техники не было, и как раз, буквально месяца за два, за три до записи альбома, был приобретен этот микрофон, который потрясающе, конечно, звучал. Но мы столкнулись с тем моментом, что звучание группы «КИНО» как-то получилось не звучанием группы «КИНО», привычным для того времени. И в последний момент было принято решение все же перезаписать голос. Витя достал из гитарного кофра микрофончик, какой-то абсолютно бытовой… «Интернэшнл Панасоник» вроде какой-то японский или еще какой… Я долго заморачивался, как его подключить к предусилителю, потому что разъемы не совпадали, ничего не совпадало… В общем, долго морочились, но потом довольно быстро переписали весь голос. Послушали и сказали: «Вот теперь „КИНО“!» Это было таким шокирующим моментом моего личного несогласия, потому что голос звучал частотно-динамически гораздо хуже, но было принято решение, что именно в этом виде он будет, хотя голосовой трек старого микрофона на пленке, конечно же, сохранился…

Что касается материала, то у меня абсолютно ничего не сохранилось, потому что в апреле 1990 года со мной связались по поводу того, чтобы что-то забрать… Искали широкую пленку (бутерброд), приехали люди Айзеншписа и забрали этот материал. Теоретически и практически у меня сохранилась всего лишь одна кассета, на которой были некоторые наброски к записи альбома. Какое-то странное совпадение: все, что касается работы с «КИНО», и всего, что его касалось, – вокруг этого всегда были какие-то мистические совпадения… Приехав с гастролей неделю назад, я начал разбираться дома со старым хламом, доставшим меня по всяким старым шкафам и углам.

И вот, не далее чем вчера, разбирая один ящик, я нашел предположительно ту самую кассету. Я просто помню, как она выглядела, но она без надписей, безо всего, и я не уверен, что это она именно, но предположительно, скорей всего, это она. К сожалению, у меня кассетный магнитофон сломан, и я не смог ее послушать, но думаю, что в течение ближайших дней я с ней разберусь и уточню, она это или не она.

Что касается песни «Вопрос»… Я не знаю, кто были те люди, кто это все забирал-выкупал, но у меня на кассете, на одной из леонтьевских кассет, одна песня тогда сохранилась. Она не вошла в альбом, что-то такое было, ее забраковали, и, когда «Реал рекорде» обратился с просьбой по поводу вот этой песни и мне принесли материал, я как раз нашел ту самую кассету и знал, что у меня на кассете есть, в не очень хорошем виде все это было, но все же лучше, чем у «Мороза». И вот эту песню, я уж не помню в каком году, издали… В общем, восстановлено это было как раз с той самой кассеты. Подозреваю, что на той самой кассете, о которой я сейчас говорю, у меня есть гораздо больше материала, видимо, даже не в тех версиях, в которых он вышел окончательно…

Наташа была на записи альбома, насколько я помню. Но я не интересовался личной жизнью ребят и помню только, что Витя пришел с Наташей, сказал: «Это Наташа». Да… И я ее очень хорошо помню, и еще вот вспомнил…

Студия – это была вообще довольно большая старая квартира, полностью переделанная под эту студию. Это на Преображенке было, здание это не сохранилось, его лет пять-шесть назад сломали и построили там какой-то гигантский монстр на этом месте… Вот… И вот, значит, была довольно большая комната, метров 30, наверное, это сама аппаратная, там стояли пульт, колонки, все необходимое оборудование, а также стояли два больших несуразных кресла с обшивкой из рыжего вельвета. И вот в одном из них, которое было ближе к окну, все время сидел Витя во время записи и все время что-то читал. На вопрос: «Витя, что ты читаешь?» – он ответил, что читает «Диалоги» Платона. Книга, которую ему как раз Наташа принесла, кажется… Что-то такое было, и он вчитывался в это, и сама книга была довольно странная, насколько я помню… Память может мне изменять, но, по-моему, книга была на французском языке. Там что-то с подстрочником было, с какими-то переводами, с такими чуть ли там не рукописными комментариями… Какие-то вещи были выписаны там… Глубина… Он все время молчал на записи. Абсолютно все время тихо сидел, читал и пил шампанское. Это у меня совершенно четко отложилось в памяти.