Себастьян Даншен - Элвис Пресли: Реванш Юга

Однако Элвису хватало вкуса компенсировать эту демонстрацию роскоши искренней щедростью и неизменной преданностью мечтам юности. Он был постоянным клиентом Гарри Левича и братьев Лански в память об отеческом покровительстве, которое эти торговцы из простонародных кварталов Мемфиса оказывали ему совсем недавно. Элвис не мог забыть, что Левич частично оплатил учебу его школьного товарища Рыжего Уэста, а Гай и Бернард Лански позволяли ему примерять костюмы броских цветов в те времена, когда он был без гроша в кармане. Что же до Дьюи Филлипса, ведущего передачи «Red, Hot and Blue», который раскрутил его первую пластинку фирмы «Сан», Элвис выразил ему признательность вполне конкретно, оплатив лечение у своего дантиста, — роскошь в стране, мало знакомой с социальным страхованием.

Бывая в Мемфисе, Элвис обходил всех своих друзей и знакомых. Он редко забывал наведаться к бывшим учителям из школы Хьюмза, по вечерам ходил в клубы на Бил-стрит, чтобы встретиться со своими любимыми певцами ритм-энд-блюза, заглядывал в рестораны и открытые кинотеатры, где когда-то был завсегдатаем, неизменно посещал магазин пластинок «Дом блюза» Рубена Черри на Бил-стрит. «Однажды я зашел к Рубену с журналистом Стенли Бутом, — рассказывает один завсегдатай. — У Рубена под прилавком была резиновая гремучая змея, на случай нападения. Похоже — не отличить. Стенли спросил его: „Где же твоя резиновая змея, Рубен?“ И Рубен ответил ему совершенно естественно, без всякого фанфаронства: „Да этот сукин сын Элвис Пресли свистнул ее у меня на днях, чтобы шататься по Бил-стрит и совать ее под нос прохожим“. Самое смешное, что он в самом деле был страшно зол на Элвиса. Он знал его всю жизнь, Элвис покупал у него пластинки как обычный клиент».

Во вторник 4 декабря 1956 года Элвис вместе с одной танцовщицей, которую привез из Лас-Вегаса, заскочил в «Мемфис Рекординг Сервис» и застал там Сэма Филлипса в разгар работы с Карлом Перкинсом и Джерри Ли Льюисом, деньги на раскрутку которых поступили от продажи его контракта в Ар-си-эй. Сознавая, какой рекламный ход можно сделать из этой неожиданной встречи, Филлипс тайком позвал одного журналиста и фотографа из «Мемфис Пресс-Сцимитар» и попросил новую звезду «Сан Рекордз» Джонни Кэша приехать к ним в студию. Это был фантастический день: Перкинс играл на гитаре, Пресли или Льюис — на пианино, и четыре певца устроили для своего продюсера импровизированный концерт, в котором умело смешались песнопения госпел, баллады и рок-н-ролльные шлягеры. Филлипсу хватило ума записать из него длинные отрывки, и концерт вошел в историю под названием «Квартет на миллион долларов».

Однако главным образом щедрость Элвиса проливалась на его мать. Он сохранил воспоминание о том дне, когда заехал за ней на машине в больницу Святого Иосифа рядом с Лодердейл-корт, где она работала, и она пришла в восторг от розового «кадиллака»; Глэдис не умела водить, но это не помешало сыну подарить ей машину ее мечты, как только у него появилась такая возможность.

После перехода в Ар-си-эй, а тем более с появлением в Голливуде автомобиль стал для Элвиса простым аксессуаром. О финансовом процветании Пресли пресса теперь судила по переездам его семьи. Сменив несколько адресов, Вернон и Глэдис оставили Скотти Муру дом на Гетвелл-роуд и в мае 1956 года поселились в симпатичном домике в пять комнат под номером 1034 по Одюбон-драйв. Впервые в жизни Пресли не были квартиросъемщиками: Элвис уплатил бывшему владельцу 40 тысяч долларов из отчислений от «Отеля, где разбиваются сердца».

Их появление в престижном квартале не пришлось по вкусу соседям, которым было неприятно, что перед садовой калиткой постоянно толпятся фанаты. Элвис целыми днями стоял за садовой решеткой, обсуждая свою карьеру и раздавая автографы, а то, бывало, развлекался тем, что десятками взрывал бутылки с газировкой, стреляя по ним из пневматического ружья. Еще большие неудобства создавала привычка Глэдис Пресли развешивать белье у всех на виду и разводить в саду цыплят. Эти деревенские привычки шокировали добропорядочных буржуа, и их неприкрытая враждебность была сопоставима с их завистью: в то время как большинство местных жителей еще не выплатили взносы за свои дома, это «белое отребье», только что вырвавшееся из спальных районов, уплатило за домик наличными благодаря щедротам своего выскочки-сына.

Положив конец интригам ассоциации соседей, предлагавшей выкупить дом, Элвис попросил родителей подыскать какое-нибудь домовладение на отшибе. Весной 1957 года Вернон и Глэдис обнаружили настоящую жемчужину в Уайтхэвене — полудеревенском пригороде Мемфиса на южном выезде из города, неподалеку от границы с Миссисипи. Большой белокаменный дом с колоннами, построенный в 1939 году с ностальгией по плантаторским усадьбам, архетипом которых оставалось колониальное жилище Скарлет О’Хара в фильме «Унесенные ветром», назвали Грейсленд в память о двоюродной бабушке бывших владельцев по имени Грейс.

Двадцать комнат, земельный участок в шесть гектаров — это уединенное поместье было идеальным пристанищем для Элвиса, который проживет там последние двадцать лет своей жизни. Усадьба временно служила храмом для религиозной общины, пока бывшая владелица, разведенная жена врача, подыщет покупателя. По совету своего риелтора она взвинтила цену до ста тысяч долларов, когда узнала, что у Элвиса есть виды на этот дом. Полковник, который был гораздо сговорчивее, когда речь шла о чужих финансовых интересах, взял на себя устроить эту сделку, и 19 марта 1957 года Грейсленд сменил хозяина.

В первое время там жил один из братьев Глэдис. Пока усадьбу не окружили забором, он сторожил ее и присматривал за ремонтом. Помимо строительства бассейна, курятника и хлева, где можно было бы держать свиней, которых Глэдис собиралась разводить, Элвис велел обновить ванные, оборудовать частный кинозал, перекрасить большинство общих комнат в лиловый и золотой цвета и заказал для потолка в прихожей небесно-голубую фреску, которая превращалась вечером в звездную ночь благодаря десяткам лампочек. Еще он настоял на том, чтобы в гостиной поставили автомат с газировкой и мороженым. На втором этаже он выбрал самую красивую спальню для своей матери, а себе взял комнату по соседству и повесил там огромное зеркало во всю стену. Бабушке Пресли выделили отдельные апартаменты на первом этаже.

По возвращении из Голливуда, где только что закончились съемки «Тюремного рока», Элвис официально вступил во владение имением, достойным его славы. Фотографы и журналисты тотчас ввели Грейсленд в мир народной Америки, к вящему удовлетворению полковника, который поощрял пристрастие Элвиса к китчу. Сам он заказал портному Нуди Коэну в Голливуде костюм, сотканный из золотых нитей. В тот день, когда Коэн предъявил ему счет на две с половиной тысячи долларов, Паркер счел более осторожным подогнать костюм по мерке Элвиса, который стал, помимо воли, счастливым обладателем этой нелепой и неудобной одежды. Певец терпеть не мог эти десяти килограммовые оковы, которые стесняли его движения на сцене; в редких случаях он надевал на концерт только пиджак, и в конце концов полковник убрал костюм в шкаф.