Эдуард Мёрике - Блюз Сонни: Повести и рассказы зарубежных писателей о музыке и музыкантах

Шмит-Нейсс. Господи, помилуй! Ты все еще не поняла? Евреи! Наше правительство возлагает ответственность на них. Весь город в волнении…

Фрау Эрна ( неслышно вошла, остановилась).

Шмит-Нейсс (продолжает). Толпы народа вышли на улицу.

Фрау Эрна. Ну, это не совсем «толпы народа». Просто несколько штурмовиков и хулиганов.

Шмит-Нейсс. С тебя этого не достаточно?

Фрау Эрна. Достаточно, — для того, чтобы сидеть дома и заниматься музыкой… Или, может быть, ты хочешь смешаться с «толпами народа»?

Шмит-Нейсс. Оставь, Эрна! Я просто подумал, что при таких обстоятельствах… было бы разумнее… если бы этот Вейнберг…

Хильда. Отец!.. Поэтому?..

Фрау Эрна (быстро перебивает ее). Здесь сегодня всего безопаснее! (Хильде.) Хильдхен, мне удалось уговорить Морица, он остается. Я велела накрыть в столовой, бедный мальчик сегодня еще толком ничего не ел. Поди, составь ему компанию.

Хильда (обнимает мать). Спасибо, мамочка. (Уходит.)

Шмит-Нейсс ( заложив руки за спину, большими шагами расхаживает по комнате, то и дело качая головой).

Фрау Эрна (стоит у двери и наблюдает за ним).

Шмит-Нейсс. Даже в собственном доме нет покоя!

Фрау Эрна. А кто виноват? Я? Или Хильда? Или Мориц?

Шмит-Нейсс (обиженно). Очевидно, я? Ты это хотела сказать?

Фрау Эрна. Нет… Или, если хочешь, — да!

Шмит-Нейсс (остановившись). Я? Может быть, я еще и наци?

Фрау Эрна. Нет, ты не наци. Но ты сдаешь — и с каждым днем все больше. Ты забыл, кто мы такие! Поэтому в дом наш входит вражда. Эта коричневая нечисть и пьянчужка Лей… (В передней звонок.)

Шмит-Нейсс (бросается к ней и зажимает ей рот). Эрна, ради бога! Ты хочешь, чтобы нас засадили в концентрационный лагерь? (Снова нервно шагает из угла в угол.) Да, времена! Веселые времена! (Указывает на пюпитры для нот.) А мы еще хотели сегодня вечером сыграть трио…

Фрау Эрна. Да ведь это наше единственное спасение! Или ты хочешь отказаться и от этого клочка культуры?

Снова звонят.

Шмит-Нейсс. Почему Минна не открывает? (Вдруг останавливается.) А что если это доктор Вендланд?

Фрау Эрна. Ну, и что же?

Шмит-Нейсс. Ты сегодня вечером на редкость непонятлива. Вендланд — кадровый офицер, а у нас в доме этот Вейнберг!

Хенкель (входит с виолончелью). Осторожно, осторожно, толстуха! Мое почтение. Уф! Ходить с футляром сегодня вечером — они тебя бог весть за кого принимают. ( Ставит виолончель, здоровается с хозяевами, грузно опускается в кресло.) Не обессудьте, фрау Эрна, но, может быть, у вас найдется глоточек пива?

Фрау Эрна. Жажда замучила? Погодите минуточку. (Идет к двери.) Минна!

Шмит-Нейсс (подсаживается к Хенкелю и тихо спрашивает). Скажите без шуток, профессор, что творится в городе?

Хенкель. Да как вам сказать? На карнавал это не похоже, а впрочем… зависит от точки зрения.

Шмит-Нейсс. Правду говорят, будто евреи что-то затеяли?

Хенкель (удивленно). Евреи? Мне кажется, что скорее против них что-то затеяли.

Фрау Эрна (в дверях разговаривавшая с Минной). К сожалению, дома ничего нет, профессор. Но сейчас все будет в порядке, я уже послала Минну. (Подсаживается к мужчинам.) Что слышно нового?

Хенкель. Хорошего мало. Разве вы не знаете последней новости? Этот немецкий чиновник в Париже… как бишь его зовут…

Шмит-Нейсс. Герр фон Рат.

Xенкель. Ага! Так вот, герр фон Рат скончался сегодня от полученных ран.

Шмит-Нейсс. Какой ужас!

Фрау Эрна. Да? И что же из этого следует?

Хнкель. Черт его знает что! Во всяком случае, правительство раздувает дело. Вы ведь знаете — евреи! Все евреи окажутся в этом виноваты. Говорят, штурмовые отряды мобилизованы, и войска тоже стоят наготове.

Шмит-Нейсс. Штурмовики? Войска? (фрау Эрне). А что я говорил! Вендланд сегодня, наверно, не придет!

Хенкель. Вендланд? Это почему? Ах, да, я совсем забыл. Тогда из нашего трио ничего не выйдет?

Фрау Эрна. А я так думаю, что он предпочтет музыку.

Хенкель (задумчиво). Может быть, вы и правы, фрау Эрна. Рвение Вендланда за последнее время… как бы это сказать?., несколько поостыло.

Фрау Эрна. Если оно вообще было жарким.

Шмит-Нейсс. Что ты болтаешь, Эрна! Кадровый офицер не может сейчас иметь двух мнений.

Фрау Эрна. Вендланд такой же «кадровый офицер», как ты кадровый демократ.

Шмит-Нейсс. Позволь, но разве же он не стоял навытяжку перед Гинденбургом даже тогда… тогда… когда мы подумывали, не голосовать ли нам за социал-демократов?

Фрау Эрна. А разве ты забыл, что те в это время устроили с Гинденбургом?

Хенкель. И не только это! Раньше он по-другому представлял себе положение вещей; к тому же он слишком образованный человек, чтобы поверить в эти бредни о фон Рате и евреях…

Шмит-Нейсс (перебивает его, нервно). Пожалуйста, милый профессор, оставим в покое политику. Скажите нам лучше: какие ноты вы принесли?

Хенкель. Да, да, верно, наше трио… Да, я кое-что принес, немножко трудновато, зато хорошо: Сезар Франк.

Шмит-Нейсс ( смущенно). Гм… Сезар Франк. И как раз сегодня вечером? В конце концов…

Хенкель (бьет себя по лбу). Ах, да! Тоже еврей! (Смеется.) Чуть что хорошее, сейчас же натыкаешься на еврея! (Звонят.)

Шмит-Нейсс. Без преувеличений вы обойтись не можете! Я только хотел сказать… уж не Вендланд ли?., что, право же, существует достаточно превосходных немецких произведений.

Голос Хильды (в передней). Дядя Вендланд! Вот это приятно! (В открывающейся двери стоит Вендланд в форме, рядом с ним Мориц, сзади Хильда.)

Вендланд (Хильде). Добрый вечер, деточка! (Медлит в дверях.)

Хильда. Да, вы ведь еще не знакомы. Это Мориц Вейнберг, мой сосед и друг; а это дядя… то есть доктор Вендланд, друг моего отца.

Мужчины здороваются; Вендланд любезно уступает дорогу Морицу. Трое находящихся в комнате напряженно следят за этой сценой.

Вендланд (здоровается с Шмит-Нейссом и его женой; теперь видно, что он находится в состоянии одновременно возбужденном и неуверенном). Добрый вечер, добрый вечер! Я заставил вас ждать… Но… пришел я, собственно говоря, сказать, что сегодня не буду.

Хильда. А музыка?

Хенкель (почти одновременно с ней). Но почему же! Как так? Уж вас-то, надеюсь, не мобилизовали?

Вендланд. Меня — нет… то есть мы должны быть наготове. (Указывает на свою форму.) Вы же видите.

Фрау Эрна. И вы, правда, хотите уйти?