Эдуард Мёрике - Блюз Сонни: Повести и рассказы зарубежных писателей о музыке и музыкантах

Некоторое время беседа, в которой принимали участие все присутствующие, касалась самых различных тем. Но поскольку граф с самого же начала, сперва очень туманно, а потом все определеннее и смелее, намекал на историю, приключившуюся с Моцартом в парке, так что одни втихомолку посмеивались, а другие понапрасну ломали себе голову, стараясь угадать, что он имеет в виду, наш герой решил, наконец, рассказать все начистоту.

— Я хочу с божьей помощью покаяться, — начал он, — и поведать вам, каким образом я имел честь познакомиться с этим благородным семейством. Мне в этой истории выпала не слишком-то достойная роль, и, вместо того чтобы весело пировать здесь, я чуть было не угодил в одну из темниц графского замка, где мне пришлось бы сейчас умирать с голода и рассматривать паутину на стенах.

— Вот так так! — воскликнула госпожа Моцарт. — Любопытные вещи мне, видно, придется услышать.

Тут маэстро со всеми подробностями рассказал, как оставил жену в «Белом коне», описал свою прогулку по парку, роковое происшествие в беседке, переговоры с цербером-садовником, словом, примерно то, что нам уже известно, причем изложил все с величайшим прямодушием, доставив немалое удовольствие слушателям. Хохот почти не смолкал; даже спокойная и всегда уравновешенная Евгения не могла удержаться — она так и покатывалась со смеху.

— Так вот, — продолжал он, — недаром пословица гласит: «Не было бы счастья, да несчастье помогло!» Я извлек из этого приключения и кое-какую выгоду, вот увидите. Но прежде всего вы должны узнать, почему, собственно говоря, столь великовозрастный ребенок мог так забыться. Причиной всему одно воспоминание детства.

Весной тысяча семьсот семидесятого года, тринадцатилетним мальчишкой, я поехал с отцом в Рим. Из Рима мы отправились в Неаполь. Я дважды играл в консерватории и неоднократно выступал в других местах. Дворянство и духовенство оказывало нам всяческие знаки внимания, особенно к нам привязался один аббат, который считал себя знатоком музыки и к тому же имел некоторый вес при дворе. За день до нашего отъезда он повел нас в сопровождении других господ в расположенный у самого моря великолепный королевский парк — villa reale, [6] Королевская загородная вилла, королевская усадьба (итал.). где показывала свое искусство труппа сицилийских комедиантов — figli de Nettuno, [7] Сыны Нептуна (итал.). как они наряду с другими пышными титулами себя именовали. Вместе с многочисленными знатными зрителями, среди коих была и молодая, приветливая королева Каролина с двумя принцессами, мы сидели на расставленных длинными рядами скамьях под тенью крытой, как шатер, галереи, у стен которой плескались волны. Море, словно окрашенное в разноцветные полосы, отражало залитый солнцем синий небосвод во всем его великолепии. Прямо перед нами был Везувий, а слева, будто сквозь дымчатую завесу, виднелся прелестный, мягко очерченный берег залива.

Первая часть представления закончилась; она происходила на дощатом настиле покачивавшихся на воде плотов и не представляла особого интереса; зато вторая и наиболее примечательная часть, которая состояла из ряда номеров, исполнявшихся лодочниками, пловцами и ныряльщиками, навсегда со всеми подробностями запечатлелась в моей памяти.

С разных сторон друг к другу приблизились две изящные, очень легкие барки; обе, казалось, совершали увеселительную прогулку. На одной, несколько большей, была устроена полупалуба и имелись не только скамьи для гребцов, но и тонкая мачта с парусом; к тому же она была великолепно расписана, а нос ее позолочен. Пятеро юношей идеальной красоты, полураздетые, с обнаженными руками, ногами и грудью, сидели на веслах, что не мешало им, однако, перекидываться шутками с пятью миловидными девушками, своими возлюбленными.

Одна из них, что сидела посреди палубы и плела венки, отличалась от остальных не только удивительной стройностью стана и красотой, но и нарядом. Подружки охотно прислуживали ей, держали над ней платок, чтобы защитить ее от солнца, и подавали из корзины цветы. У ног ее сидела флейтистка, сопровождавшая пение девушек нежной музыкой. И у этой изумительной красавицы был покровитель; однако оба они проявляли друг к другу явное безразличие — возлюбленный показался мне даже несколько грубоватым.

Тем временем подошло другое, более скромное на вид судно. В нем находились одни только юноши. Гребцы в первой лодке были в ярко-красной одежде, во второй — в зеленой, цвета морской волны. Юноши в зеленом были приятно изумлены при виде хорошеньких девушек и стали делать им приветственные знаки, выражая желание познакомиться поближе. Тогда самая бойкая из девушек схватила розу, которая была приколота у нее на груди, и с лукавой улыбкой высоко подняла ее над головой, как бы спрашивая, будет ли принят подобный подарок, на что с другой лодки жестами был дан единодушный и вполне определенный ответ. «Красные» с презрением и явным неудовольствием наблюдали за этой сценой, но ничего не могли поделать, когда несколько девушек, сговорившись между собой, решили бросить беднягам хоть что-нибудь, лишь бы те могли утолить голод и жажду. На палубе стояла корзина с золотыми шарами, в точности похожими на настоящие апельсины. И тут нашим взорам представилось восхитительное зрелище, разворачивавшееся под аккомпанемент оркестра, который находился на набережной.

Начало положила одна из юных дев, легко перебросившая на другую лодку несколько апельсинов, которые были там пойманы с не меньшей легкостью и тут же возвращены обратно; так началась перестрелка, а поскольку в игру постепенно включалось все больше и больше девушек, то вскоре в ту и другую сторону в возрастающем темпе перелетало уже не менее дюжины апельсинов. Красавица, сидевшая в центре, не принимала участия в этой битве и лишь с нескрываемым любопытством наблюдала за ней. Мы не могли надивиться ловкости, кою проявляли обе стороны. Лодки медленно кружились на расстоянии примерно тридцати шагов друг от друга, поворачиваясь одна к другой то бортом, то носовой частью; в воздухе непрерывно мелькало до двадцати четырех шаров, но из-за всеобщей неразберихи казалось, что их гораздо больше. Иногда возникал настоящий перекрестный огонь; часто шары, взлетая и падая, описывали большую дугу; почти ни один из них не пролетал мимо цели; казалось, будто они, повинуясь силе притяжения, сами попадали в раскрытые руки.

Но, как ни приятно было это зрелище для глаз, не менее приятной была для слуха и исполнявшаяся при этом музыка: сицилийские напевы, танцы, сальтарелло, canzoni a ballo [8] Танцевальные песенки (итал.). — настоящие попурри, в которых все мелодии сплетались друг с другом, как бы образуя гирлянду. Младшая принцесса, прелестное и чрезвычайно наивное создание, примерно моих лет, грациозно кивала головой в такт музыке; я и сегодня еще вижу ее улыбку и глаза, оттененные длинными ресницами.