Максим Кравчинский - История русского шансона

Шевчук, восхищенный талантом Комара, был готов со своей стороны способствовать его продвижению и раскрутке.

Но, увы, грандиозным планам не суждено было осуществиться. В 1992 году в дом Александра Спиридонова пришла беда: умерла от рака любимая жена Марина.

Потеря любимого человека выбила Комара из колеи: он страшно запил. Потом добавились и наркотики. Детей забирает бабушка, квартира постепенно превращается в притон. Наступает черная безысходность. Его пытаются лечить, тот же Александр Кокин обращается к специалистам, Комар проходит детоксикацию в хорошей клинике, врачи меняют ему всю кровь и плазму. Однако нужного результата добиться не удается: периоды ремиссии длятся недолго. Но и эти короткие недели просветлений не проходят даром. Комар одержим идеей выпустить диск со своими песнями. В качестве аккомпаниатора он приглашает И. Е. Безгина, знаменитого воронежского гитарного мастера, музыканта и композитора. Они часто репетируют вдвоем. В очередной приезд в Воронеж группы «ДДТ» Юрий Шевчукпредоставляет Комару возможность перед концертом группы спеть несколько песен. Рок-музыкант так описывал этот концерт:

Я помню, как, стоя за кулисами, он страшно нервничал. Спросил: «Какую песню мне спеть?» Я говорю: «Спой про жизнь, как ты ее понимаешь и чувствуешь…» «Так они у меня все про жизнь… Что же, их все петь, что ли?» — отвечает. Ведущий объявил его настоящее имя: «Сейчас перед вами выступит ваш земляк Александр Спиридонов». Публика притихла в недоумении, они не поняли, кто это. А когда сказали: «Встречайте! На сцене — Комар!», толпа пришла в неистовство… Его узнали.

И вот представьте себе: стадион, рок-концерт, рев гитар, весь этот грохот времени, ритм ХХ века, лязг его… И Комар с гитарой, в простеньком таком свитерке… Он настолько был человек другого мира, что ли… Спел несколько песен времен 60–70-х годов, очень простых, со всей их эстетикой дворовой. И они совершенно не противоречили ультрасовременному рок-н-роллу, никаким электрогитарам с «фузами», никаким бешеным барабанам… Зал ревел в восторге, его вызывали на бис. Он долго потом не мог успокоиться, все спрашивал меня после концерта: «Ну, как — нормально?»

В 1994 году на местном телевидении сняли передачу с участием Комара. Пытались организовывать ему сольные концерты. Но, к сожалению, все мероприятия, как назло, совпадали с началом очередного «штопора». Существуют записи того периода, где хорошо заметна смертельная усталость, некая обреченность в голосе.

Но Комар был не из тех, кто пасует от неудач, нет. Он не сдается и осуществляет попытку кардинально поменять свою жизнь. Хочет сменить место жительства, продать квартиру и перебраться к матери в деревню, построить свой дом, где можно было бы спокойно заниматься творчеством. Первые шаги для этого были сделаны: получен задаток за квартиру, завезены материалы для строительства. Все закончилось в теплую весеннюю ночь на Страстную пятницу.

«Убит бард в законе» — называлась заметка в газете «Труд», в которой сообщалось, что в ночь на 19 апреля 1996 года, «в результате побоев, нанесенных неизвестными, во дворе своего дома, скончался Александр Спиридонов, музыкант, певец, известный под псевдонимом Комар…»

«Неизвестные» быстро стали известными. Певца, вышедшего ночью в коммерческий ларек, забили до смерти два отморозка. Причиной была внезапно возникшая ссора. Пропали и деньги, тот самый задаток за квартиру. Поразительный факт: убийцы прекрасно знали, кем был Саша Комар! Но, что поделать — беспредел, ставший к тому времени нормой жизни, подразумевал другие ценности и не признавал никаких авторитетов. Правда, до поры до времени… Один из задержанных так и не дожил до суда, скончавшись в СИЗО при невыясненных обстоятельствах, судьба второго также оказалась незавидной.

Вот так нелепо закончился жизненный путь настоящего самородка, талантливого музыканта, композитора и исполнителя, простого русского парня Александра Спиридонова по прозвищу Сашка Комар…

«В песнях Комара, какие бы они подчас угловатые ни были, есть жизнь и судьба человека… В них внутренняя правда, внутренний свет. Это действительно настоящее, природное творчество», — откликнулся на гибель коллеги Юрий Шевчук.

По-моему, лучше и точнее не скажешь.

Сегодня, благодаря многочисленным поклонникам творчества певца, настоящих энтузиастов своего дела, найдена и восстановлена большая часть записей «барда в законе». Сразу в нескольких городах проходят съемки документальных фильмов о судьбе самобытного артиста. Что ж? Лучше поздно, чем никогда…

«В Одессе-маме музыкальная стихия…» — точнее не сформулируешь. Город у Черного моря всегда славился великолепными артистами, певцами, музыкантами и поэтами. Сколько блистательных имен подарила миру Одесса! Да не просто статистов, а звезд первой величины! Что же касается основной канвы нашего повествования, то тут щедрость «мамы» была поистине безгранична — одесситы внесли гигантский вклад в развитие «русского жанра». В далекие 60-е годы «жемчужина у моря» стала первым городом, откуда разлетались по всему Союзу пленки, загадочно подписанные — «одесситы». Интересно, что в репертуаре «мальчиков с Молдаванки» действительно превалировали лирические и бульварные песенки, шуточные и нэпманские «штучки».

«Песенки, подслушанные в порту», как говорила о своем раннем творчестве Эдит Пиаф.

Но кто же скрывался за безличным именем «одесситов»?

Без малого сорок лет он живет в Лос-Анджелесе, а когда-то жил в Одессе, где его знал каждый, ведь выпускник знаменитой школы Столярского Алик Ошмянскийруководил ансамблем главного городского дворца бракосочетаний, а по вечерам еще здорово пел в приморских ресторанах «Аидише мама», «Соломона Пляра», «Алешу Рыжего» и еще много разных песен, которые впитал с самого детства с молоком матери, солистки театра музыкальной комедии.

Алик Ошмянский (Фарбер). Одесса, 1973 г.

Из-за обширного знания репертуара и умения блестяще, с непередаваемым одесским колоритом исполнить любую песню, и произошла в жизни Алика эта уникальная история [50].

Алик Ошмянский (Фарбер). Канада, 1975 г.

Одесса вообще самый музыкальный город, который я знаю, — неторопливо начал рассказ Ошмянский. — Мы жили в коммуналке, в самом центре — угол Карла Маркса и Дерибасовской. Весной и летом из каждого окна неслись звуки гитары, баяна, звучали патефоны, потом стали появляться магнитофоны. У нас в квартире жила соседка-портниха, тетя Аня, очень бедная женщина, вечно в штопаных чулках, такая скромная. Но у нее единственной в нашей коммуналке был трофейный патефон и пластинки Лещенко. Раз в год, на ее день рождения, приходили гости, и они ставили этого запрещенного певца. Я всегда очень ждал этот день, чтобы насладиться его голосом. Так я впервые и услышал Петра Лещенко, кстати.