Александр Стефанович - Пугачёвочка. Концерт в четырёх частях

— А поверят?

— Да какая разница?! Говори всем, что картина про тебя. Пусть сами разбираются, так это или нет.

И вот «Женщина, которая поет» выходит на экран. Народ валом валит. Всем интересно посмотреть историю личной жизни Пугачевой. Тогда это было немыслимо, чтобы про живого еще персонажа сняли кино. И про кого! Не про Брежнева или про героя-космонавта, а про певицу!

Начался ажиотаж. Зрители штурмовали кинотеатры и спорили, от кого же родила Пугачева. Что тогда творилось, очень смешно описала в своих мемуарах жена Лени Дербенева Вера. Она выходила из кинотеатра «Космос» и услышала разговор двух женщин. Они были уверены, что фильм биографический. Одна спрашивала:

— А как ты думаешь, кто этот поэт, в которого Пугачева влюбилась?

— Да, наверное, Зацепин, — ответила другая.

— При чем здесь Зацепин?! Он же композитор — в титрах написано.

— Ну, тогда Дербенев.

— Конечно, Дербенев — я тоже так подумала.

По опросам журнала «Советский экран» Алла была названа зрителями лучшей актрисой года! Она опередила саму Людмилу Гурченко! А песни Пугачевой-Горбоноса заняли первые места в хит-парадах.

Однажды Пугачева попросила меня съездить с ней на фирму «Мелодия» — посмотреть конверт новой пластинки «Все могут короли». Увидев его, я ужаснулся: на фото Пугачева в каком-то немыслимом сарафане делает из пальцев корону над головой. А шрифт и все остальное, как афиша в сельском клубе.

«Ребят, вам не стыдно? — спросил я художников, — Вы видели как оформляют свои пластинки „Битлы“ или „АББА“? Есть у вас хоть какое-то воображение? Есть представление о том, как сегодня делаются диски в других странах? Давайте сделаем так, У нас на „Мосфильме“ целый цех художников, занимающихся титрами и графическим оформлением. Я попрошу их сделать другие эскизы. Потом сравним у кого лучше».

Пришел на «Мосфильм», договорился со студийными профессионалами. Одновременно пришла идея, а что если сделать не простую пластинку, а двойной альбом? Правда, у нас такого никто еще не делал. Тем лучше. Это — выстрелит.

Я придумал название альбома, «Зеркало души», и как его оформить — стиль, шрифт, образы. Пригласил фотографа Славу Манешина. На одной обложке Алла должна была лететь. Мы со Славой долго мучились: как достичь такого эффекта? Снимали в нашей квартире. Алла легла на столешницу под зеркалом, волосы свесились вниз. Я держал ее за ноги, чтобы не упала. Манешин устроился на спине под столиком и снимал снизу вверх. Создавалось впечатление, что Пугачева парит в небе. Другую обложку должен был украшать очень эффектный портрет — отражение Пугачевой в старинном дворцовом зеркале итальянской работы, которое я привез из Питера. Зеркало это достойно отдельной истории.

Однажды, будучи еще студентом ВГИКа, я оказался в гостях у своего питерского друга, жившего в огромной коммуналке. Ночью пошел в ванную, а на обратном пути перепутал двери и попал в другую комнату. Там под окном на сундуке спала бабка, а над ней висело фантастической красоты зеркало в золоченой раме. Я тут же сторговался с хозяйкой и купил его за тридцать пять рублей. А потом спросил, откуда эта красота. «Во время февральских беспорядков 17-го года, — сказала бабка, — мой муж взял две подводы и поехал в Петергоф, в летний царский дворец. Вернулся с этим зеркалом и другим добром. Больше мы не работали…» — «А еще что-нибудь осталось?» — «Нет, это было последнее…»

…В результате получился не альбом, а бомба. Во-первых, ни у кого из артистов в нашей стране не было таких «двойников», а во-вторых, он был сделан по единому замыслу, в единой эстетике, его стержнем был образ одинокой страдающей женщины.

И все бы хорошо, если бы не одна грустная деталь. Как оказалось впоследствии, Леня Дербенев хотел, чтобы на пластинке «Все могут короли» были песни только на его стихи. В то время такие авторские диски поэтов не выпускались, очевидно, это была частная договоренность Лени с редактором, мы о ней ничего не знали. И сами того не подозревая, торпедировали дорогой сердцу Дербенева проект, так как в «Зеркало души» вошли еще песни на стихи других поэтов.

Так возникла первая трещина в наших отношениях с Дербеневым. Жаль, что мы задели такого замечательного поэта и друга, как он. Знали бы всю подноготную, наверное, поступили бы как-то иначе. Но что произошло, то произошло.

Однажды прихожу домой и вижу Аллу в слезах.

— Что случилось?

— На носу большие гастроли, а я прогнала весь свой коллектив.

— Зачем? Ты что, не могла просчитать последствия?

— Да они совсем обнаглели. Ну, я и сорвалась…

— И что теперь делать?

— Сама не знаю…

Она руководила своими музыкантами довольно жестко, с применением соответствующей лексики. Я это понимал, потому что на съемочной площадке тоже мог позволить себе крепкое словцо, если до исполнителей приказ сразу не доходил. Но здесь речь шла о конфликте с отягчающими последствиями.

На следующее утро еду на «Мосфильм» на машине. В приемнике ловлю новую радиостанцию Radio Moscow World Service. Ее на английском языке запустили перед московской Олимпиадой для иностранцев и крутили там хорошую музыку. И вдруг руль просто выпадает у меня из рук, потому что я слышу:

Я дурею, потому что это звучит по советскому (!) радио. А когда песня кончается, ведущий, что то поболтав по-английски, запускает другую, еще похлеще:

«Неужели советская власть кончилась?..» — мечтательно думаю я.

Тогда даже анекдоты рассказывали друг другу, прикрыв рот рукой, А тут такое — по радио — и на всю страну. Я недоумеваю: «Что это за потрясающие тексты? Кто их сочинил? Как такое пришло в чью-то светлую голову?»

Вечером говорю Алле: «Сегодня слышал обалденные песни! Даже некоторые слова записал. Вот, глянь и узнай: кто это поет?» Через пару дней Пугачева рассказывает: «Все узнала. Ансамбль называется „Машина времени“. Работает в нашем „Росконцерте“. Играет за кулисами в спектакле „Маленький принц“. Ребята, кажется, из самодеятельности, их взяли просто как фон. Но сочиняют они все сами. Руководителя зовут Андрей. Вот телефон, можешь позвонить, если уж ты за это взялся».