Александр Стефанович - Пугачёвочка. Концерт в четырёх частях

Но съемки чуть не закончились трагедией. Сначала все шло по плану. Над горизонтом поднялось солнце, на поляну вышла группа исполнителей в бальных платьях и парадных костюмах. Над ней летели дельтапланеристы. Один за другим они разбегались с пригорка, ловили ветер и взмывали вверх. И только последний не справился с огромными крыльями, между которыми шли растяжки из стальных тросов. Сбежал по пригорку, но не поднялся в воздух, а почему-то помчался прямо нас. Я успел заорать что-то типа «Атас!», и народ в последний момент попадал на землю. А горе-воздухоплаватель повис на дереве над оврагом, суча ножками. Мы его вытащили и спросили, почему он не взлетел. «Да я летать-то не умею, — признался он, — Просто очень хотел сняться в кино. Вот и соврал, что опытный дельтапланерист…»

Алла снялась в эпизоде «Пресс-бар» в хорошей компании с Мишей Боярским Она сыграла небольшую роль звездной гостьи фестиваля и спела песню. Войти в образ ей было легко, потому что во время настоящих фестивалей мы ходили туда на разные мероприятия. Его гости размещался в ныне уже не существующей гостинице «Россия». Там на двадцать первом этаже мы и снимали эту сцену. Надо сказать, что фестивальный пресс-бар был совершенно уникальным местом, его посещали буквально все иностранные звезды, приезжавшие в Москву, — Аль Пачино, Пьер Ришар, Френсис Фред Коппола, Софи Лорен, Джина Лоллобриджида…

Гонораров западным гостям за визиты тогда не платили, зато ублажали как могли: катали на тройках, водили по ресторанам, поили водкой, кормили икрой, устраивали встречи с восторженными зрителями. По вечерам звезды собирались в пресс-баре, где бурлила главная фестивальная тусовка. Там царила замечательная атмосфера, и мы постарались ее воссоздать в своем фильме. На съемку я пригласил представителей московского бомонда. Пришли иностранные дипломаты и киношники. Заглянули и постоянные посетители таких мероприятий Слава Цеденбал, сын властителя Монголии, и Иван Славков — зять главы Болгарии и руководитель болгарского телевидения.

Все, кроме суперзвезд, было как на настоящем Московском кинофестивале. Но лично меня нисколько не огорчало их отсутствие. С голливудскими небожителями можно было запросто попасть в непредсказуемую ситуацию.

На один из первых московских кинофестивалей приезжал любимец всех французских и советских женщин, исполнитель заглавной роли в фильме «Фанфан-Тюльпан» — красавец Жерар Филип, Гостеприимные хозяева, показывая гостю Москву, сдуру отвели его в наш магазин. Актер необыкновенно оживился и стал скупать там женское белье советского производства. Байковые панталоны, сатиновые трусы и лифчики и прочую «красоту». Сопровождавшие его лица удивились. Но Жерар объяснил, что хочет привезти сувениры любимым женщинам — жене и маме.

Вернувшись в Париж, он устроил грандиозную выставку, пользовавшуюся огромным успехом. Называлась она так: «Можно ли полюбить даму, которая носит такое белье?» И выглядела откровенным издевательством над советскими женщинами…

В 70-е главной гостьей одного из московских фестивалей стала американская суперстар Ким Новак, любимая актриса Хичкока. Сейчас она подзабыта, а когда-то успешно соперничала в популярности с самой Мэрилин Монро. Приехав в Москву, красавица блондинка вдруг неожиданно закапризничала — запила, заперлась в гостиничном номере и отказалась куда-либо выходить. А она должна была участвовать в торжественном открытии фестиваля и куче других мероприятий! Назревал грандиозный скандал.

О щекотливой ситуации доложили директору фестиваля Марку Рыссу, кстати, бывшему мужу моей сотрудницы Валентины Ковалевой. Марк Борисович и рассказал мне эту историю.

Узнав, что Новак пьет горькую и отказывается работать, он подослал к ней гонца-переводчика. Тот стал выведывать, что ее не устраивает. Мол, только скажите, dear Ким, чего вам не хватает, мы все устроим.

И тут актриса заявила, что фестиваль ей даром не нужен, а в Москву она приехала исключительно для того, чтобы увидеть своего бывшего возлюбленного — представителя «Совэкспортфильма» в США (назовем его, скажем, Володей Боголюбовым), с которым у нее, оказывается, был бурный роман.

«Он меня бросил, — рыдала Ким. — Это просто немыслимо! Я помыкаю мужчинами, как хочу, а этот мерзавец ухитрился меня обмануть! Соблазнил, подлый, и пропал! Срочно уехал в Москву, видите ли! Ни письма, ни звонка, ни телеграммы!»

А Боголюбов, разумеется, не просто так крутил с ней любовь. И пропал из Америки не по своей воле. Он был кагэбэшником, работавшим под «крышей» «Совэкспортфильма», и в Москву уехал, получив другое задание. Теперь он трудился в международном отделе «Мосфильма». Его быстренько нашли и приказали:

— Бросай все и быстро дуй к Ким Новак!

— Да, на хрена она мне нужна? — удивился мужик. — И вообще, у меня семья: жена, дети!

— Езжай, тебе говорят, приведи дамочку в чувство. Семья подождет. Дело государственной важности.

Ну что тут ответишь? Боголюбов поехал в «Россию». Несколько дней Новак провела в его объятиях и так взбодрилась, что без проблем отработала всю программу. И на открытии засветилась, и в пресс-баре зажгла. Как тесен оказался мир! В прямом и переносном смысле этих слов.

В фильме «Пена» замечательная актриса Лариса Удовиченко очень смешно играла московскую тусовщицу, которая всеми силами ищет «упакованного жениха» и в конце концов находит себе «принца» из африканских студентов. Цвет его кожи немного смущает, и она предупреждает своих друзей перед знакомством с негром: «Только он немного загорелый».

Чтобы не работать, девушка придумывает себе халяву — читает за деньги детям сказки по телефону. Иногда делает это прямо в ванне. Обнаженная Удовиченко очень эффектно смотрелась в пене, и фотограф съемочной группы ее запечатлел.

Снимок этот в куче других лежал у нас дома. Однажды, когда меня не было, Пугачева нашла его и написала якобы от лица Удовиченко: «Саше на память о Ларе», положила фотку обратно и стала ждать моей реакции. А я — ни сном, ни духом. Алла не выдержала и однажды предложила:

— Давай посмотрим фотографии, — покопалась и достала «компромат»: — Ой, а это что?

Я смотрю и не врубаюсь: когда Лариса этот снимок могла подписать? А Пугачева язвительно говорит:

— Слушай, я эту фотографию уже видела, только она была без такой трогательной надписи. Что все это значит? Как это Удовиченко оказалась у нас дома?

— Сам не понимаю, — отвечаю я. — Просто мистика какая-то!

— Ну и глупый у тебя сейчас вид, — прыснула Пугачева. И «раскололась»…

Странно, что я тогда так повелся. Привык ведь к разного рода трюкам и приколам.