Скотт Иэн - МУЖИК. ИСТОРИЯ ТОГО ЧУВАКА ИЗ ANTHRAX

Одним субботним днем Клифф захотел купить себе новый Уокмен, потому что его сломался, и мы пошли на Тоттенхем Корт Роуд, где находятся все электронные магазины. Там мы сели на метро, что обычно было довольно просто. И хотя был март на дворе, было еще холодно, а на мне была одна моя черная косуха. На Клиффе было огромное зимнее пальто с капюшоном на меху. Мы дошли до станции рядом с Глочестер-роуд, заплатили за проезд, и прошли на станцию. Мы стояли на платформе в ожидании поезда, когда к нам подошли два копа.

«Можем чем-то помочь?» — спросил я.

«Ну, да» — ответил коп с усиками и сломанным носом. «Если сразу признаетесь, что несете запрещенные вещества, вам же будет лучше».

«Простите?» — сказал я и едва не рассмеялся, потому что это было похоже на скетч Монти Питона. «Мы не несем ничего запрещенного. О чем вы?»

«Хорошо, значит по-хорошему не хотим. Следуйте за нами» — ответил его здоровенный напарник. «Вы арестованы».

«За что?»

«За подозрение в ношении запрещенных веществ» — сказал Сломанный Нос.

Мы пошли с двумя копами в полицейский участок внутри железнодорожной станции. Они заставили нас снять куртки, и нас обыскали. В моей ничего не было, а у Клиффа была простуда, поэтому у него в кармане лежали таблетки Судафеда. Полицейские не поверили, что это лекарство от простуды и сказали, что им нужно отправить их лабораторию на исследование. Они отвели нас в заднюю часть участка, и тут наши пути разошлись. Потом меня посадили в клетку шесть на шесть, с небольшим раздвижным окошком между прутьями. Это была бетонная комната с местом для сидения. У меня забрали всю одежду, и я замерзал там, стоя в одних семейниках. Копы закрыли дверь и ушли прочь. Никто не зачитывал мне мои права и не сказал ни единого гребаного слова, мне не сказали, сколько еще я там пробуду.

В Англии, когда у тебя что-то ищут, защита прав нервно курит в сторонке. Очевидно они не разделяют Четвертую Поправку права на частную собственность. Я знал, что со мной все будет окей, потому что не принимал наркоту, но Клифф был известным травокуром и я думал: «Господи, если у него с собой косячок, нам пиздец». Мой нью-йоркский, еврейский параноидальный мозг тут же перенесся к сцене из «Ночного Экспресса», где Бреда Дэвиса, которого играет Билли Хейз, ловят с наркотой, бросают в турецкую тюрьму и избивают охранники. Я думал: «Ну вот. Моя семья больше никогда не увидит меня снова. Я буду сидеть в какой-нибудь гребаной тюряге, и в следующий раз, когда увижу свою девушку, она положит свою сиську на стекло как в кино, и мне придется убить охранника и вырвать ему язык».

Я начал барабанить в дверь. «Эй, есть там кто?» Наконец охранник отворил дверь настежь. «Чего надо?»

«Что происходит?» — спросил я так мягко, как мог.

«Твоего кореша мы повезем обратно на квартиру, чтобы обыскать его халупу». Мой желудок упал прямо в яички, потому что я знал, что у Клиффа дома огромной мешок травки. Краем глаза я увидел, как он пожимает плечами, когда Сломанный Нос и Здоровяк и четверо других копов выводят его из двери. Я просидел в клетке еще два часа, только и делая, что проигрывая в голове возможные сценарии, что мне придется позвонить родителям и объяснить, почему я могу их больше никогда не увидеть. Время тикало со скоростью дорожной пробки, но мозг продолжал стремительно думать. Я подумал, что возможно у нас будет шанс поговорить с адвокатом, а может мы могли бы заключить сделку об уменьшении тюремного срока. Но я был убежден, что меня бросят в тюрьму где-нибудь в Лондоне, и кто знал, что куча извращенцев сделает с худеньким, длинноволосым низкорослым американским евреем. Наконец дверь отворилась, и вошел один из копов. Он передал мне мою одежду и сказал: «Одевайся. Я отведу тебя в офис капитана».

Я подумал: «Хорошего тут мало». Мне стало интересно, будут ли мои сокамерники бить меня каждый день или сделают своей сучкой и устроят групповое изнасилование. Я вошел в офис капитана с одним копом. Клифф уже сидел там с полуухмылкой на лице. И вдруг капитан начал извиняться. «Извините. У нас много проблем с драг-дилерами, особенно в дни футбольных матчей. Вы должны понять, мои офицеры заподозрили, что вы несете что-то запрещенное».

Услышав его слова, я словно спятил и начал орать на этого чувака. «Вы извиняетесь? Я только что провел шесть часов жизни в тюремной клетке в одних семейниках, потому что вы приняли нас за драг-дилеров? Вы что, блядь, рехнулись? Что это за страна такая?»

Я просто съехал с катушек. Клифф ударил меня по ноге, чтобы я заткнулся, но я был в ударе.

Чувак сказал: «Мы понимаем, что вы расстроены…»

«Расстроен? Да я найду гребаного адвоката и засужу ваш полицейский участок за ошибочный арест!» Так по-еврейски с моей стороны. Я не мог поверить, что нам позволили так себя вести. Я вышел из-под контроля. «Ты недоразвитый ублюдок. Я там чуть дуба не дал. Никто не предложил мне ничего попить или поесть. Вы относились ко мне как к долбаному преступнику, а я не сделал ничего плохого».

Я не мог остановиться. Я просто продолжал орать. «Вы не нашли ничего лучше, чем пытать американских туристов? Мы же, блядь, говорили вам, что не сделали ничего плохого, но вы отвели нас в сторону и обращались с нами как с говном только из-за нашего внешнего вида».

Я даже не думал о том, что капитан мог бы арестовать нас за то, что я его материл. К счастью, он не предпринял дальнейших действий. Думаю, ему тоже было не по себе. Копы выпроводили нас из участка, и мы отправились обратно на квартиру. Когда вся моя ярость улетучилась, я захотел узнать, как нам удалось вытянуть этот билет на свободу. Я спросил Клиффа: «Какого хера, чувак? Что там произошло дома? Как они не нашли твою траву?»

«В каком месте ты станешь смотреть, если ищешь чей-то тайник?» — спросил он.

«Ну не знаю. Под матрасом??»

«Вот именно. И в какое место они так и не заглянули?»

Эти тупые копы даже не заглянули под кровать. Шесть бобби прочесали весь дом. Керк только немного удивился, сидя в гостиной и упражняясь на гитаре, когда они все зашли внутрь и перевернули квартиру верх дном. Но все, что они нашли, это пустые банки от пива, потому что так и не заглянули под матрас Клиффа, где у него лежал большой мешок травки. Должно быть сам Один светил нам в тот день.

Я посмотрел на часы и сказал: «Слишком поздно покупать Уокмен», и Клифф ответил: «Да и в жопу его, пойдем напьемся».

Мы вернулись, взяли с собой Керка и нажрались. Этот вечер кончился тем, что мы трое перелезли через чью-то изгородь на лужайку перед домом и на нас наорали, когда мы перебегали улицу. Ну, и что бы они нам сделали, натравили копов что ли?

Когда я вернулся из Англии, как обычно, ездил по делам, все стало только хуже. Нила бесило все вокруг. Он считал себя всемогущим, но и понятия не имел, что уже подписал себе смертный приговор, уволив Лилкера. К сожалению, пришлось отсрочить его казнь, пока мы были на гастролях. Он стал настоящим диктатором, и целыми днями только и делал, что указывал, что нам делать. Мы путешествовали в фургончике, где места располагались рядами. В каждом ряду ехало по два человека, не считая заднего ряда, который полностью занял сам Нил. Мы положили все свои личные вещи в грузовик вместе с оборудованием. Нил настоял на том, чтобы положить его чемодан прямо в фургон, а иначе он просто не поедет в тур. Он требовал к себе особого отношения, потому что был вокалистом, и поэтому измывался над нами по-черному. Все по очереди вели фургон. Нил не вел ни разу. Он никогда никому не давал ничего из своих вещей. Если я забывал свой шампунь и спрашивал, могу ли я взять его, он говорил: «Нет, чувак. Это особый шампунь. Он из Израиля и последний в этой серии».