Максим Кравчинский - Музыкальные диверсанты

…С 1939 года ведется сбор отчетов, доказательств и данных о судьбах, собираются цифровые показатели, составляется документация. Имеются точные данные о месторасположении и постоянных почтовых адресах 253 лагерей, о других лагерях известно лишь их приблизительное географическое месторасположение.

Когда была издана книга Александра Солженицына “Архипелаг ГУЛАГ, автор был выслан из страны как клеветник и антисоветский агитатор. Описание будних дней, которые должны были выносить более чем один миллион людей, является ужасающим итогом страшного прошлого, который подводит Солженицын. Лагеря принудительного труда (сегодня они называются исправительными трудовыми колониями) наряду с психиатрическими больницами и ссылками являются наиболее страшными из возможных наказаний в СССР.

— Со времен Сталина ничего не изменилось, функционирует тоталитарная советская система, при основе которой Ленин клялся “очистить русскую землю от всех паразитов”. Доказательством тому служит тот факт, что к таким “паразитам” причисляется прежде всего такой интеллигент, как 33-летний писатель Юрий Галансков, который в политическо-литературной подпольной газете “Феникс” назвал Россию “государством-казармой, в которой свободно вести себя могут лишь пальцы ног в сапоге”.

По оценкам Международного комитета по защите прав человека, при правлении Сталина в лагерях умерло 12 млн человек — заключенные, представлявшие собой дешевую рабочую силу, которую можно было использовать как угодно. <���…> Масштабы террора сегодня не меньше. Иначе не было бы Сахарова, Солженицына, Амальрика или Синявского, не было бы рассказов, описаний, документов, не было бы данных песен из лагерей. Нам неизвестно, кто написал слова, кто сочинил мелодии, нам неизвестны условия, при которых они появились. Мы знаем лишь то, что эти песни пелись в период между 1938 и 1972 годами. Песни, в которых, кажется, текст не подходит к мелодии, а мелодия — к тексту, песни, появившиеся на свет от отчаяния и смирения. Песни из русских лагерей принудительного труда, в которых хотели сломить физическую и психологическую основу, где выжимали последние силы из людей. Песни, которые высказывают свое “однако” в сознании и которые призваны таким образом спасти души».

В 1974–1975 гг. о выходе пластинки Славы Вольного часто писали в немецкой прессе

Подборка действительно строго соответствовала тематике: «Эшелон» (уже знакомый нам по пластинке Нугзара Шарил под именем «Не печалься, любимая»), «Товарищ Сталин» (Юза Алешковского. Ну, про это можно было даже и не писать), «За туманом» и «Париж» (обе — Юрия Кукина), «Нынче все срока закончены», «Все позади…» (обе — Высоцкого), старинный романс на стихи Апухтина «Пара гнедых», а также народные — «Часовой», «Приморили», «Дайте ходу пароходу».

Всего было одиннадцать композиций. Однако в СССР альбом распространялся в урезанной версии, где было только десять вещей. Все дело в том, что в песне «Красная конница» [45] Н. Кооль утверждал, что сочинил текст «Красной конницы» в 1924 году, опираясь на каторжанскую песню «Лишь только в Сибири займется заря…». Однако сегодня известно, что ее основой стала казачья баллада времен Русско-японской войны 1904–1905 гг.: «За рекой Ляохэ загорались огни, /Грозно пушки в ночи грохотали, /Сотни храбрых орлов, /Из казачьих полков, /На Инкоу в набег поскакали…» В этом нет ничего удивительного, вплоть до конца 1920-х многие старые песни подвергались переделке и пелись на новый лад. Так, шлягер В. Сабинина «Оружьем на солнце сверкая» превратился в «Да здравствует Первое мая!»; Гимн Добровольческой армии «Смело мы в бой пойдём за Русь Святую…» трансформировался в «Смело мы в бой пойдем за власть советов…», а полковой марш «Из Румынии походом шел Дроздовский славный полк…» (сл. П. Баторина) большевики пели «По долинам и по взгорьям, /Шла дивизия вперед, /Чтобы с боем взять Приморье, /Белой армии оплот…». Подробнее см. В. Шамбаров «Песни царской России, плененные большевиками». звучал переделанный С. Вольным текст, с резким антисоветским содержанием, и люди просто боялись ее тиражировать.

И было из-за чего:

Та же ситуация и с обложкой диска. Ввезти в страну его было практически невозможно из-за портрета Солженицына и аршинных английских букв — Gulag Song. Тогда конверт рвали, подменяли его на безобидную обложку из-под Мирей Матье или Карела Гота, но ухитрялись протащить раритет через границу. Удавалось не всем.

Коллекционер Игорь Шалыгин утверждает, что некий врач (назовем его Сергей Р.), член олимпийской сборной СССР, возвращался в феврале 1976 года из Австрии с зимней Олимпиады в Инсбруке. В музыкальном магазине он приобрел опасную новинку, но особенно прятать ее не стал. Кто будет обыскивать багаж спортсменов? Тем более что наши ребята выступили отлично — с огромным отрывом заняли первое место в медальном зачете. Однако Р. жестоко просчитался. Таможенник в Шереметьеве попросил его открыть чемодан и через несколько мгновений, брезгливо, словно дохлую крысу, вытянул за край крамольную пластинку.

«Толпа как хором ахнет…»

…Прошмонали до самых гланд, вывернули наизнанку и потрясли за ноги. К виниловому раритету добавилась парочка сомнительных журналов, книга Булгакова и кое-что по мелочи. А дальше уже не по Высоцкому, а по Жванецкому: суд, тюрьма… До Сибири, правда, дело не дошло, но год «химии» ему впаяли и, уж конечно, с треском выперли с работы да на всю советскую жизнь записали в разряд невыездных.

В Перестройку он поднялся, занялся бизнесом и однажды, увидев на Горбушке у Игоря Шалыгина злополучную пластинку, купил не торгуясь. Что значит какая-то тысяча долларов по сравнению с памятью?!

Но что же известно о таинственном диске и его создателе?

До недавнего времени отсутствовала практически любая достоверная информация. Ходили и продолжают циркулировать самые нелепые слухи о судьбе Славы Вольного.

Несмотря на целый ряд публикаций последних лет, до сих пор в Интернете можно наткнуться на «проверенную» информацию: «Слава Вольный (он же — брат певицы Майи Розовой Аркадий Розов)… Убит в ресторанной перестрелке».