Владимир Марочкин - Москва рок-н-ролльная. Через песни – об истории страны. Рок-музыка в столице: пароли, явки, традиции, мода

Кульминация творческой жизни первого состава «Скифов» наступила ближе к Новому году. Победив в отборочных турах городского конкурса студенческой эстрады, ансамбль получил право участвовать в финальном концерте, который должен был состояться… во Дворце спорта в Лужниках. Владимир Сальников рассказывал, что музыканты долго не могли поверить в такое счастье, думали даже, что приглашение выступить во Дворце спорта – чей-то розыгрыш. Их сомнения исчезли, только когда они вышли на сцену и почувствовали, как от ледяной арены явственно потянуло холодом.

«Скифы» выступали после известной в то время исполнительницы туристических песен Ляли Фрайтер. Её долго не отпускали со сцены, и это усиливало волнение, которое постепенно достигло своего апогея. А ещё мерзли кончики пальцев…

Но вот наконец ведущая объявила:

– А сейчас выступает группа «Скифы»!

Для конкурсного выступления «Скифы» подготовили инструментальную версию романса «Очи чёрные», правда, в твистовой аранжировке, как эту «вечнозелёную» песню исполняла модная английская группа Ventures, а также три композиции группы Shadows – «Apache», «Piece Pipe» и «The Rise and Fall of Flingel Bunt», причём последнюю музыканты посвятили советским космонавтам. Отыграли все вещи так, что зал охватило ликование. Жюри тоже осталось довольно и присудило ансамблю диплом лауреатов. Впрочем, в победе «Скифов» не было ничего удивительного: в те времена все понимали, что биг-бит и научно-техническая революция суть близнецы-братья, а студенчество было главным двигателем и того и другого…

Музыканты группы «Скифы» Сергей Дюжиков и Юрий Валов у Главного здания МГУ на Ленгорах

Осенью следующего 1967 года появился состав «Скифов», который стал легендой русского рока, первым начав пропагандировать ритм-энд-блюз: Сергей Дюжиков (гитара, вокал), Юрий Валов (гитара, вокал, экс-«Ребята»), Виктор Дегтярёв (бас, экс-«Славяне»), Вячеслав Донцов (барабаны, экс-«Славяне»).

Известна точная дата, когда состоялось знакомство студента юридического факультета МГУ Юрия Валова и студента филологического факультета МГУ Сергея Дюжикова, – 20 сентября 1967 года.

«Встретились мы с Серёгой где-то в центре, в кафе, – рассказывал Юрий Валов. – К моменту его звонка по поводу возможного сотрудничества у нас с Дюжиковым было шапочное знакомство, пару раз мы бывали друг у друга на репетициях, и ещё раза два я ходил на выступления первого варианта „Скифов”. Неизгладимое впечатление на меня произвёл тогда и запомнился только Дюжиков…

…Прямолинейный Серёга „белую кашу по чистому столу размазывать не стал” и сразу сказал:

– Ну, чего? Давай гитарную группу будем делать!

Он добавил, что с ним в команде Юра Малков, немного игравший на барабанах, но в основном – звукооператор и человек, который может всё найти, всё устроить и организовать. У Малкова были два усилителя, барабаны, микрофоны со стойками – в общем, всё, что требуется для выступлений, а также место для репетиций в общаге МГУ.

Сергей Дюжиков («Скифы»). 1967 г.

Надо сказать, что группа „Ребята”, в которой я играл, к этому времени уже была системой непрочной, да и мне, честно говоря, хотелось чего-то пожёстче, погитарнее и пофирменнее. И мы решили делать новую группу.

Серёга спросил, есть ли у меня на примете клёвые басист и барабанщик. Я ответил, что таких у меня нет. Тогда он сказал, что через пару дней у него должна состояться встреча с каким-то супербасистом. Я говорю:

– Давай, тащи его!

Этим супербасистом оказался Витя Дегтярёв – очень техничный и очень музыкальный, он мог играть с нами в унисон сложные риффы, а аккомпанируя, играл тонко и вкусно, по-басовому.

Витя привёл к нам своего приятеля Славу Донцова, барабанщика, который умело давал тяжёлый, подстёгивающий пульс. Юра Малков сразу отошёл на второй план, оставшись звукооператором и директором группы. Вот так мы и собрались, группа хиппарей, единомышленников, друзей и собутыльников.

Честно говоря, мы сами обалдели от того, как у нас всё зазвучало. Мы звучали как нечто с тех желанных и загадочных пластинок. Как „фирма”! Глаза у нас тут же загорелись…»

«Скифы» были первой отечественной рок-группой, которая стала использовать фузз – прибор, который делал звук гитары по-настоящему космическим.

Началось всё с того, что на одном из концертов к музыкантам подошёл молодой парень и завёл разговор о гитарном звуке, о гитарных усилителях и вообще об аппаратуре для выступлений. Это был студент физфака МГУ Виктор Кеда. Как рассказывал Юрий Валов, отец Виктора входил в ту самую группу учёных, которая создала водородную бомбу. Но в ходе экспериментов он облучился и умер, поэтому мать Виктора категорически была против того, чтобы он, как отец, работал с ядерным оружием и ядерной энергетикой, и Виктор пошёл в другую отрасль. Он очень хорошо знал низкочастотную радиоэлектронику, был настоящим фанатом рока, а потому вскоре стал проектировщиком и производителем фантастической по тем временам аппаратуры.

«Значительная часть работ производилась у меня дома, на улице Крупской, – вспоминал Юрий Валов. – Паркет в комнатах до сих пор хранит шрамы от производства „скифовской” аппаратуры. Мои мама и бабушка снисходительно терпели им непонятное, шумное и многолюдное увлечение сына и внука, но у нас не было возможности пойти в магазин и закупить аппарат, который бы нас удовлетворил, и мы решали эту проблему, используя пути, нам доступные».

Сначала был собран мощный двухканальный усилитель. Размером он был метр на полметра, стоял горизонтально на четырёх ножках, как стол, и весил около пятидесяти килограммов. Затем на свет появился 12-канальный микшерский пульт, точно по размеру встававший сверху на усилитель. Конструкция пульта для того времени была уникальной, ведь там был и встроенный плёночный ревербератор с несколькими головками для разных по времени задержек, а на каждом канале имелось по три ручки для настройки низких, средних и высоких частот. Кроме того, Виктор Кеда сконструировал для Дюжикова и Валова блоки эффектов, которые включали в себя флэнжер и фэйзер. Флэнжер был исключительно популярен в 1960-х годах, так как его звук напоминал взлёт самолёта или ракеты. В свою очередь, фэйзер мог превращать самые обычные, самые банальные звуки, окружающие нас повсюду, в настоящие „космические сигналы”.

«Производство всех этих „железок” заняло примерно год нашей жизни, – вспоминал Валов. – Почти все деньги с выступлений мы тратили на аппарат, и каждый из нас в силу своих способностей участвовал в сверлении, пилении и пайке, и при этом мы ещё умудрялись сносно учиться, много репетировать, писать песни и выступать. Но звук для нас имел очень большое значение».